На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Новости, события, факты

147 260 подписчиков

Свежие комментарии

  • Алексей Тан
    Не исключено... что эта иудейская паутина (сионизм) и затягивает войну с Россией, что бы дождаться условий... для при...Эхо 2008 года
  • Наталья Климова
    В четверг,21го числа мы в своем городе были на концерте.Рамки на входе,выборочный досмотр,солдатики на входе(правда в...Наша часть вины в...
  • Александр Синицын
    даздравствуют ельцесолженисты...переформатированные в..... нацистыНаша часть вины в...

С 16-летнего хлопчика сняли портки, и понеслось...

Что воспитывает лучше: прилюдная порка розгами, «общественная порка» или Уголовный кодекс? 

Материал комментируют: 
Николай Валуев Сергей Пашин 
Публичное наказание вандалов, разрушивших звезду Вечного огня на Алее Славы в Кизляре, одобрено практическими всеми жителями этого города. И не только ими. В Дагестане многие давно призывают власти именно к такому виду «общественной порки» как наиболее действенному в отношении хулиганов. 

Инцидент с Вечным огнем на территории мемориального комплекса «Память» произошел несколько дней назад. Благодаря установленным там камерам видеонаблюдения удалось оперативно найти и задержать троих парней 16−17 лет. Все, как оказалось, учащиеся местного колледжа. Они не стали отпираться, да это было и бессмысленно. 

Позже через соцсети извинились перед земляками и привели в порядок (вместе с родителями) не только то, что разрушили, замазали, стерли, но весь мемориал — под запись телекамер. Эту запись не один раз прокрутили потом местные каналы. Она также была выложена в интернете. 

Реакция людей — а откликов более ста тысяч! — была бурной. Сводились она к тому, что «всех нарушителей надо так наказывать — публично!». Сетовали лишь на то, что на записи не видно лиц провинившихся. Уж не пожалели ли их полицейские? Или, может быть, родители использовали какие-то свои связи, чтобы о «художествах» их великовозрастных деток никто не узнал? «Надо было лица выложить, чтобы знать этих „героев“! Они, наверное, не в курсе, сколько дагестанцев воевало и погибло в Великой Отечественной войне», — заметил один из пользователей. 

Всю бесславную троицу проверяют сейчас на причастность к другому происшествию, случившемуся в ночь на 11 января. Тогда в мемориальном комплексе «Память» были сломаны десятки скамеек и бетонных плит. Виновных пока не нашли. При этом известно, что никто из них на учете у правоохранителей и в комиссии по делам несовершеннолетних Кизлярского района Дагестана ранее не состоял.


Акты вандализма в современной России не редкость. Как и хулиганство, и воинствующее хамство. Последнее стало уже печальной приметой времени в транспорте, магазинах, в других общественных местах. «Зажигает» не только молодежь, но и взрослые люди. Но молодежь все-таки чаще. Может быть, путают по неразумению такие понятия, как свобода и вседозволенность? 

Редкий месяц обходится у нас без сообщений об очередном вандализме. В том же Дагестане в сентябре минувшего города от действий неизвестных пострадал памятник классику персидской поэзии Низами, установленный в старинном Дербенте. На нем в нескольких местах есть сколы, похоже, били железной арматурой, а женские изображения облиты красной краской. Местные жители винят в бездействии руководство города. 

В Карелии в августе 15-летний парень поджог уникальную Успенскую церковь ХVIII века просто потому, что она ему не понравилась. Памятник древнерусского зодчества сгорела дотла. 

В Москве от рук таких же вот молодчиков регулярно страдают стела, посвященная Борису Ельцину, а также парк Зарядье, открытый в сентябре 2017-го и быстро ставший одной из популярных столичных достопримечательностей. 

Но всех превзошел Петербург. В августе город, считающийся российской культурной столицей, потрясла новость о забравшихся ночью на Медный всадник молодых людях, и установивших там мангал для жарки шашлыка. Это увидела проезжавшая мимо в автомобиле женщина, позвонила в полицию. Двоих из четырех мужчин, не успевших убежать, задержали. Одному 20 лет, другому 32 года. Объяснили: устроить «пикник на памятнике» их попросила знакомая девушка. Все в компании были трезвыми. В этой истории странно и другое: знаменитый на вес мир памятник находится рядом с Конституционным судом, где своя круглосуточная внутренняя и внешняя охрана. Как могли ничего не заметить? 

В ноябре неизвестные дважды закрашивали надпись на мемориальной табличке у дома № 14 по Невскому проспекту, оставленную бойцами ПВО во время блокады Ленинграда: «Граждане, эта сторона дома наиболее опасна при артобстреле». Камер близ неё нет. Подозревали учащихся находящейся во дворе дома школы. В итоге через какое-то время задержали бездомного мужчину. Его признали психически нездоровым и отправили в лечебницу. Но петербуржцы сомневаются в его причастности. 

В декабре четверо парней погасили Вечный огонь на Марсовом поле, затоптали братские могилы. Варваров зафиксировали камеры видеонаблюдения, но лиц на них не разглядеть, возраст не установить. Не исключено, что это та же четверка, которая летом резвилась у Медного всадника. Ведь то августовское «шоу» фактически сошло с рук его участникам. Не считать же наказанием протокол о мелком хулиганстве и штраф в 500 рублей каждому. А их знакомая, не скрывавшая, что это она подвигла друзей на «подвиг», и вовсе отделалась свидетельскими показаниями. Безнаказанность же, как известно, провоцирует рецидивы. 

После этой громкой истории питерские парламентарии заявили, что будут добиваться ужесточения наказания за вандализм. Разработаем, уверяли, соответствующие критерии данного вида правонарушений и требования к их соблюдению, наведем порядок. Разработали? 

Корреспондент «СП» спросила об этом у Алексея Ковалева, депутата городского ЗакСобрания нескольких созывов, известного градозащитника.- 


— Понятия не имею, — ответил Алексей Анатольевич. — Не слежу за этим. Потому что считаю данный путь правильным. Мер воздействия на вандалов у нас в стране более чем достаточно. Их можно и нужно привлекать по уголовной статье. Закон позволяет. Если безобразничали группой, как те молодцы у памятника Петру Первому близ Сената, то предусмотрено наказание до трех лет заключения. 

«СП»: — Почему же тогда они отделались мизерным штрафом? 

— Потому что, как я предполагаю, полиции не хочется возиться с такими нарушителями. Я, кстати, оправлял в питерский главк МВД соответствующий запрос, на который получил ответ «ни о чем». Мол, с виновными провели беседу, оштрафовали. Вот если бы за них, этих самых вандалов, «попросил» кто-нибудь из серьезных людей, тогда да, могли получить срок. Или бы вообще были отпущены без всякого протокола. В зависимости от пожеланий ВИПа. Такова, к сожалению, наша сегодняшняя реальность. 

«СП»: — Есть старый, веками проверенный способ «научить уму разуму» — публичная порка. В прямом смысле слова она в наше время вряд ли, наверное, будет уместна. А в смысле фигуральном, когда обнародуются имена виновных, почему бы и нет? Особенно в небольших городах, где все друг друга знают, многие состоят в родстве. 

— Пороть не наш метод. Даже казаки, которые, как считается, всегда держат наготове плеть, по этому поводу уже не спорят. Соотносят свои инициативы с законами РФ. А законом любое унижение личности запрещено. Есть вполне цивилизованные методы борьбы с теми же вандалами. Между нами говоря, кого не мешает время от времени «взбадривать» публичной поркой, так это сотрудников МВД. Чтобы лучше работали, не допуская безобразий нигде и ни с кем. 

О том, что государство «слишком мягко относится к актам вандализма», не раз говорил директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский. Он призывает власть «резко ужесточить наказание за осквернение, повреждение или уничтожение памятников культуры. Иначе некоторые люди так и будут продолжать относиться к памятникам культуры как к объектам бытового развлечения». 

Довольно болезненно отнесся к вопросу вашего корреспондента о публичной порке Николай Валуев, депутат Госдумы РФ, известный в недавнем прошлом боксер-профессионал, многодетный отец. 

— Мне ваш вопрос непонятен. Это что — запрос какого-то прохожего? — Голос его звучал строго. — Его кто-то обидел и требует дать ему розог? Я знаю случаи, когда люди, которым нагрубили, начинали возмущаться запретом на массовое ношение оружия, из-за чего, по их словам, они не могут «пристрелить хама на месте». С такими запросами далеко можем уйти!.. Вы разве этого не понимаете? 

«СП»: — Речь об ином, Николай. О том, чтобы виновные отвечали перед людьми… 

— То есть, вы спрашиваете, «за» или «против» я публичности какого-бы то ни было наказания? Я — «против». Всё. 


Знакомый психолог, которому я пересказала свой диалог с депутатом Валуевым, поддержав его («А что ты хотела услышать от политика?), в то же время выразила сожаление: «Мой многолетний опыт работы с подростками показывает, что только так — всем миром призывая к совести — можно перевоспитать нашу нынешнюю молодёжь. Иначе она никогда, наверное, не научится отвечать за свои поступки. В советские времена были товарищеские суды, общественное порицание и это работало. Плюс, конечно, профилактика правоохранителей». 

У Сергея Пашина, федерального судьи в отставке, заслуженного юриста РФ, кандидата наук, своя точка зрения на данную тему. 

— Есть конкретный мировой опыт, который, на мой взгляд, хорошо бы изучить и, возможно, начать использовать у нас, — сказал Сергей Анатольевич. — Он предполагает самим виновным выбрать способ наказания. Скажем, совершил водитель ДТП с последствиями. Судья предлагает: реальный срок в тюрьме или работа в госпитале, где лечатся жертвы наезда? Или поймали человека в гипермаркете на воровстве. Варианты: отсидка, большой штраф. Или — стоять определенное количество часов у входа в этот самый гипермаркет с «пояснительной» табличкой на груди. Действует такое правило во многих американских штатах. Считается эффективным. Мне в нем нравится то, что у человека есть выбор. 

«СП»: — Пример с телекамерами в Кизляре — в сущности, то же самое, что и заокеанское стояние у магазина. Но у нас многие считают подобное нарушением прав индивида. 

— Ужесточить наказание, думаю, не помешало бы. Но важно, чтобы в рассмотрении и разрешении конкретных происшествий участвовала общественность. Как это и было раньше. Оступившегося работника трудовой коллектив мог взять, например, на поруки. Можно было бы подключить и церковные общины. Их у нас сейчас всё больше. Главное — не унижать личное достоинство человека. На дворе все-таки ХХI-й век, а не дикое средневековье. 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх