Накануне президент России Владимир Путин принял историческое решение: теперь международные расчеты за газ переводятся в рубли. Разбираемся, как отреагировали в России и за рубежом на эту инициативу.

Историческое решение

Накануне президент России Владимир Путин заявил, что с этого момента Россия будет переводить газовые контракты с Европой в рубли. Именно в нашей валюте будут оплачиваться поставки энергоресурсов в страны Евросоюза. "Газпром" получил соответствующее распоряжение. 

 

Президент России подчеркнул, что западные страны своими действиями подорвали доверие к их валюте. Теперь все знают, что обязательства в долларах или евро могут быть отменены.  

 

"Я уже давал определение подобным действиям. Совершенно очевидно, что поставлять наши товары в европейские страны и США и получать оплату в долларах и евро не имеет никакого смысла", - подчеркнул глава государства.

 

Как отреагировали за рубежом

Заявление президента России Владимира Путина о переводе расчётов в рубли оплаты за поставки газа на экспорт в "недружественные страны" поставило в тупик японского министра финансов Сюнъити Судзуки. На парламентском заседании он признался, что пока "не понимает, как" это будет воплощено в жизнь.

Глава японского Минфина отметил во время заседания парламента, что сейчас власти "изучают ситуацию с имеющими к этому отношение ведомствами". 

 

 

Вопрос для Токио по оплате в рублях весьма актуальный, поскольку Япония получает часть импорта сжиженного природного газа из России (чуть менее 9%).

 

В ФРГ признали, что эта информация сбивает с толку. Глава немецкого отраслевого объединения Zukunft Gas Тимм Келер заявил, что неизвестны последствия торговли газом в таком случае.

 

О том, что Германия не знает, как реагировать на решение России, говорит и заявление главы Минэкономики ФРГ Роберта Хабека. Он лишь отметил, что это заявление является нарушением контрактов. Позиция Москвы показывает, что Россия якобы не является "стабильным партнёром" в вопросе поставок энергоносителей.

 

Также о происходящем высказался президент Сербии Александр Вучич. Он отметил, что решение России повлечет большие проблемы для всего мира, в эфире канала RTV Pink. Вучич заметил, что буквально перед тем как зайти в студию, просмотрел котировки и увидел, что газ после решения России подорожал на 25%, а цена нефти уже была $122 за баррель.

 

Он обратил внимание на то, что "некоторые люди считают гениальным в геополитической игре противостоять (рублём) нефтедоллару". В то же время у него самого иная точка зрения, но отличная, например, от той, что предложил Берлин. Вучич не считает это причиной для расторжения договоров. 

 

Как отреагировали в России 

Сенатор Алексей Пушков заметил, что некоторые остались недовольны, а кто-то не понимает, как платить. Пушков в своем Telegram-канале указал на странность такой позиции. 

 

"Массированное применение санкций и обьявленная России экономическая война вообще несовместимы с прежними соглашениями. Санкции разрушили систему экономического обмена с Россией. Россия принимает контрмеры. Что здесь непонятного?" - удивился Пушков.

 

Политтехнолог Марат Баширов, в свою очередь, заявил, что сейчас инициатива явно у России, и президенту страны Владимиру Путину удалось "выбить козырь" из рук ЕС и США. Теперь западные политические лидеры в растерянности и не понимают, как реагировать. С одной стороны, США продолжают своё давление, а с другой стороны, важно учитывать мнение предпринимателей и населения, которые хотят "сытой прогнозируемой жизни".

 

"Конечно, СВО ВС России на Украине волнует страны Европы. Но больше они паникуют из-за генерала Мороза или генерала Жары (кондиционеры тоже не Божьим духом питаются)", - отметил Баширов. 

 

Экономический обозреватель Царьграда Юрий Пронько заметил, что глава государства, безусловно, принял "эпохальное решение". Он добавил, что сейчас крайне важно добиться перевода хотя бы одного контракта с какой-то из западных стран на рубли - после прецедента дело может пойти быстрее.

 

В Европе продолжают угрожать, что будут постепенно отказываться от нашего газа. Однако реальных возможностей для этого у ЕС нет, убежден Пронько.