Душераздирающее видео, которое зафиксировало пытки в ярославской колонии, послужило поводом к возбуждению уголовного дела по статье о превышение должностных полномочий с применением насилия. Пока задержано шесть человек, однако, как пишет Следственный комитет по Ярославской области, «в настоящее время следствием установлены личности всех сотрудников исправительной колонии, которые принимали участие в избиении заключенного». Так что задержания, полагаю, будут продолжены.
Это не единственный случай насилия в правоохранительных органах против задержанных и заключенных. Мне известно, как минимум, еще об одном.
Не так давно комментатор irbis написал мне с ехидцей: «Вы не раз писали про суды. Давайте, прокомментируйте смерть Дроздова от пыток и присуждение компенсации 50 тысяч за это и условные сроки палачей. Там все есть, и видео, и отказы в возбуждении, и наконец доказанное дело, но каков вердикт. А вы отмалчиваетесь. Очень интересно, как вы выкрутитесь на этот раз».
Я нашел в интернете дело Дроздова. Его суть изложена на портале правозащитной организации «Зона права» — цитирую вкратце.
• 1 февраля 2012 года полицейские задержали 45-летнего инженера-электромеханика Павла Дроздова, занимавшего должность замдиректора в Казанском техникуме железнодорожного транспорта. Администратор кафе «Узбечка» вызвала полицию, сообщив, что нетрезвый интеллигент приставал к другим посетителям и сломал стол.
• Примерно с 21.00 до 22.00 мужчина кричал, пытаясь привлечь к себе внимание сотрудников отдела, и стучал в дверь камеры для административно задержанных.
• Через час в камеру к Дроздову зашли пятеро: братья Сергей и Алексей Петикины — помощник начальника отдела и помощник оперативного дежурного соответственно, дежурный Болгаров, участковый Андрей Маркунин и кинолог Олег Бачуров. Задержанный стал что-то объяснять полицейским, но те заломили ему руки и повалили его на пол.
• Они связали ему ноги ремнем, а Сергей Петикин веревкой стянул за спиной ноги и руки — такая поза называется у силовиков «ласточка». После этого полицейские оставили Дроздова лежать на полу. В таком положении он провел 12 минут. Затем дежурный Болгаров зашел в камеру проверить задержанного и обнаружил, что тот не подает признаков жизни. В 22.36 в отдел вызвали скорую, которая еще через девять минут констатировала смерть инженера.
На сайте размещено видео, на котором несколько полицейских связывают Дроздова прямо в камере.
Надеюсь, я правильно понял блогера — irbis не пытается возложить на меня ответственность за смерть задержанного. Его «как вы выкрутитесь на этот раз» относится, скорее, ко всей российской правоохранительной системе, которую, как он считает, я защищаю. А тут она якобы дала сбой.
Но из дела Дроздова не следует, что она дала сбой. Полицейские уволены, а потом и условно осуждены, причем, к довольно долгим срокам. Почему условно, тоже более-менее понятно — убийство не было умышленным, никто из виновных не желал смерти инженеру. Человека не убивали, а связывали — возможно, жестоко, но не смертельно. А в эмоциональном рассказе правозащитников из «Зоны права» почему-то не говорится о причине смерти задержанного через двенадцать минут после того как его связали.
Впрочем, объяснять мотивы судьи, не видя ни дела, ни приговора, — удел дилетантов, которые делают далеко идущие выводы по статьям из прессы, а то и из интернета. Я к такого рода оценкам отношусь с осторожностью.
Пока не вижу, в чем конкретно виновата наше правосудие в деле Дроздова. Если следствие недовольно приговором, оно вправе подать жалобу в вышестоящую инстанцию — сначала в республиканский суд, а потом в Верховный. Может быть, республиканский суд не принял заявление? В этом случае можно было бы подозревать, что судебная машина заглохла — против погибшего Дроздова и его семьи действует всетатарский заговор. Но о нарушениях при обращении в вышестоящую инстанцию в изложенном материале не говорится. Тогда в чем претензия?
Мне часто бросают упрек в том, что я сравниваю наши проблемы с теми же проблемами в других странах мира. Но это логично, поскольку я исследую не конкретные случаи, а явления.
Например, если в каком-то государстве коррупция полностью побеждена, очень любопытно, как ему это удалось. Однако пока мне, к сожалению, не удалось найти такого государства. Из чего я делаю вывод, что болезнь эта имеет настолько глубокие корни, что простыми методами тут не обойтись. Нужно что-то более изощренное.
То же самое можно сказать о пытках в полиции и тюрьмах. Комитет против пыток Управления Верховного комиссара ООН по правам человека ежегодно публикует доклады, в которых мелькают и Австралия, и Швейцария, и Дания, и Канада. И, разумеется, Россия.
Недовольны положением дел в своих странах правозащитники Франции, Испании, Италии, Польши. Значит, проблема глобальная, и решить ее тоже пока не удалось никому.
Однако в деле Дроздова и деле ярославских надзирателей содержится очень важный материал, который отсутствует в международных докладах: видеозаписи. Наблюдатели, иногда посещающие тюрьмы и полицейские участки с проверками, могут лишь подозревать применение следователями и дежурными пыток, но не обвинять их.
Например, в кабинетах инспекторов отделений полиции Мадрида контролеры Комитета по запрещению пыток Совета Европы обнаружили бейсбольные биты, палки, хлысты и веревку. И задали логичный вопрос: использовались ли эти предметы для допроса подозреваемых? Разумеется, ответ они получили отрицательный.
Но я почему-то не верю. Не поверили и сотрудники Комитета. Что отметили в докладе.
Пытки заключенного в ярославской колонии, как и связывание задержанного в Казани, были зафиксировано видеокамерами. Не скрытыми, а вполне легальными — в первом случае камера была закреплена на груди одного из надзирателей, во втором — висела под потолком.
Методы видеофиксации сейчас широко внедряют МВД и ФСИН. Другое дело, что на местах — в колониях и отделениях полиции активно борются с «всевидящим оком». «На практике, как правило, не возникает препятствий для истребования видеозаписей, но сами видеозаписи нередко непригодны для использования или же отсутствуют», — сообщают правозащитники.
А это уже другое дело. Видеокамеры теперь есть повсеместно, осталось отладить систему оперативного просмотра материалов. Чем могли бы заняться те же правозащитники. Думаю, Минюст, МВД и ФСИН с удовольствием пойдут им навстречу, особенно сейчас, после громких дел.
Насколько мне известно, ни в одной стране мира системы видеофиксации общения полиции или надзирателей с задержанными и заключенными не существует. Местные правозащитники лишь по косвенным признакам догадываются, что в закрытых от посторонних глаз помещениях с зарешеченными окнами далеко не всегда все идеально. Но они не могут ничего доказать, потому что, в отличие от наших колоний и полицейских участков, в их правоохранительной системе съемка запрещена в принципе.
Россия, как и в случае с видеонаблюдением на выборах президента, оказалась впереди планеты всей. Но теперь у нас будут не только самые честные в мире выборы. Благодаря использованию современного технического оснащения, которое внедрено самим государством, мы сможем полностью уничтожить пытки и жестокое обращение в правоохранительных органах.
По-моему, это очевидно. И не может не радовать.
Но у альтернативно мыслящих комментаторов наверняка есть другое мнение. И они его сейчас непременно выскажут. Не сомневаюсь.
Свежие комментарии