Представьте себе такую сцену: идёт премьерный спектакль в одном из главных театров Москвы. Публика сидит в полутьме, музыка стихает, актёры на сцене, финал близок — и вдруг тишину зала пронзают не аплодисменты и возгласы «браво», а крик возмущения. Несколько зрителей резко вскакивают со своих мест, кто-то роняет программку, а потом — будто по команде — срываются с мест и устремляются к партеру, где с самодовольным видом восседает режиссёр. Люди кричат, кто-то грозит кулаком, кто-то требует «убрать это безобразие со сцены». Звучит как невероятная сцена из фантастического фильма? Увы, подобные эпизоды в последнее время становятся нашей новой реальностью.
Подобные вспышки ярости не возникают на пустом месте. Чтобы вывести зрителя из себя до такой степени, нужно показать нечто настолько провокационное, что даже у самого уравновешенного человека произойдёт эмоциональный взрыв. И именно такие реакции всё чаще вызывают постановки Константина Богомолова и некоторых его последователей — режиссёров, которые будто соревнуются в том, кто сильнее шокирует публику. Они прекрасно понимают, как привлечь внимание: не смыслом, не художественной глубиной, а скандалом, замешанным на пошлости и бесталанности.
Когда смотришь подобное, невольно задаёшься вопросом: во что превращается великий русский театр, тот самый, который некогда был предметом национальной гордости и духовным ориентиром? На смену мастерству, тонкости и правде чувств всё чаще приходят провокация, цинизм и дешёвый хайп.
Искусство или издевательство?
Почему же даже самые откровенно пошлые спектакли продолжают выходить на сцену и остаются без внимания нашего доблестного Минкульта? Почему публика вынуждена терпеть то, что ещё недавно казалось немыслимым?
Достаточно вспомнить один из громких примеров — постановку «Идеальный Че» в театре им. Ермоловой. Сюжет строился вокруг женщины, ищущей мужчину с «идеальным органом» и родинкой на нём. О каком органе идёт речь, думаем, объяснять не стоит. Мало того — сравнение этого органа с Родиной звучало открытым текстом, без малейшего намёка на иронию. Зрители, сидящие в зале, начали перешёптываться, некоторые нервно прыснули в кулак, просто не веря своим ушам и глазам. То, что раньше считалось бы абсурдом, сегодня преподносится как «смелое современное искусство».
Актриса Яна Поплавская, возмущённая подобным содержанием, даже направляла официальные жалобы в Министерство культуры и другие инстанции. Ответ был более чем разочаровывающим: ведомство заявило, что не вмешивается в творческую политику театров, а недовольным зрителям рекомендовало обращаться… в тот же театр. Это что же получается — нарушителю предлагается наказывать самого себя?
И ведь юридически не подкопаешься — пошлость-то законом не запрещена. Призывы к насилию и экстремизму со сцены, конечно, наказуемы, но эпизоды с «поеданием фекалий», как в одной из постановок Богомолова, формально остаются «в рамках дозволенного». И вот так, шаг за шагом, бездействие превращается в молчаливое одобрение.
Для контраста стоит вспомнить случай с постановкой «Первый хлеб» в театре «Современник». Когда зрители заподозрили в спектакле оскорбление ветеранов, текст в спешном порядке был отредактирован. Однако подобные примеры скорее исключение. Большинство театров сегодня заранее консультируются с юристами, чтобы формально не нарушить закон, но при этом спокойно нарушать этические границы.
Почему молчит Министерство культуры?
Ответ, к сожалению, лежит на поверхности. Такие спектакли приносят хорошую прибыль. Они собирают полные залы, о них пишут СМИ, спорят в сети. А в эпоху, когда внимание стало главной валютой, скандал — это лучший маркетинг.
Даже если зритель уходит в ужасе, он всё равно расскажет об увиденном. И в этом смысле режиссёры-провокаторы достигают цели: их обсуждают, на них идут, и неважно, из любви к такому «искусству» или простого любопытства.
Министерство культуры предпочитает не вмешиваться: формально ведь нет нарушений. Зато в отчётах всё красиво — театры работают, залы полны, публика активна. А кто именно и зачем выходит на сцену — вопрос, кажется, второстепенный.
Между тем государственные награды, премии и гранты всё чаще получают именно те, кто громче всех эпатирует. И чем больше скандалов вокруг имени режиссёра, тем выше его статус в «тусовке». В итоге то, что должно было служить просвещению и духовному росту, превращается в арену для дешёвых провокаций.
Когда зритель не выдерживает
Многие устали мириться с этим. За последние годы количество жалоб на театральные постановки, содержащие вульгарные или шокирующие сцены, выросло в несколько раз. Но реального эффекта немного — система словно не слышит голоса зрителей.
Потому люди всё чаще выражают протест прямо в зале. Так, например, во время одного спектаклей в театре «Центр драматургии и режиссуры», где откровенные сцены сопровождались нецензурной бранью, один мужчина не выдержал. Встал и громко высказал всё, что думает о той мерзости, которая происходила на сцене, и призвал остальных покинуть зал. И половина зрителей последовала его совету, просто встала и ушла. При этом уходя, люди кричали «позор!», а актёры, прекратившие играть, замерли в оцепенении.
Остаётся только догадываться, что испытали в тот момент артисты. Ведь это же сильнейший удар по профессиональному самолюбию. Когда зритель просто встает и демонстративно покидает зал посреди спектакля, значит, происходящее на сцене ему не просто не понравилось, оно его оскорбило. И если режиссёр после этого отказывается признавать очевидное и не делает соответствующих выводов — это уже клиника.
Скандальная «Норма»
Или вот ещё один яркий пример — «Норма», спектакль, с которого после реконструкции открылся Театр на Бронной. Художественным руководителем был Константин Богомолов, а режиссёром постановки — Андрей Диденко.
Зрители, пришедшие на премьеру, были шокированы. В одной из сцен актёры расположились на сцене и прямо перед ошеломлёнными зрителями принялись «трапезничать» субстанцией, подразумевающей фекалии, размазывая по лицам и одежде коричневую массу (очень хочется верить, что это был шоколад). Кто-то из зрителей не выдержал и выкрикнул: «Сами ешьте это г****!» — после чего зал взорвался.
В другой сцене известный актёр Евгений Стычкин исполнял эпизод, где его герой вступал в интимную связь с… могильным холмом. После этого зал уже не выдержал: несколько мужчин кинулись в партер, пытаясь добраться до Богомолова, с гордостью восседавшего среди зрителей. Если бы охрана не подоспела вовремя, то вполне возможно, что режиссёр оказался бы на больничной койке.
И вот что поразительно: в тот момент публика начала аплодировать. Богомолов позже заявил, что аплодисменты адресовались ему — мол, зрители «поняли замысел». Но очевидцы уверены в обратном: хлопали тем, кто отважился выразить общее негодование.
Театр как зеркало — или как цирк?
Многие покинули зал ещё до антракта. Но Богомолов, как и прежде, заявил, что его искусство «не для всех» и что «понять его могут лишь избранные». И это, пожалуй, лучшее описание современной театральной ситуации: режиссёр отгораживается от зрителя высокомерием, а публика остаётся в дураках.
Так почему же Министерство культуры продолжает на это смотреть сквозь пальцы? Ответ прост — всё дело в моде и выгоде. Посетить Богомолова стало знаком принадлежности к «высшему обществу». Пусть постановка отвратительна, пусть смысла нет, зато есть статус.
Но страдает — как всегда — простой зритель, тот, кто приходит за искусством, а видит лишь издевательство. Он ждёт духовного просвещения, тянется к прекрасному, а вместо этого получает фекалии и детородные органы, которыми не стесняясь трусят со сцены по указке режиссёра актёры. И всё это подаётся под соусом глубинного смысла, которого там попросту нет.
И самое печальное — что подобные постановки становятся руководством к действию для других театральных деятелей. Молодые режиссёры видят, что именно пошлость продаётся лучше всего, и начинают копировать этот стиль. Так деградация превращается в систему, а скандал — в норму.
Когда-то театр воспитывал вкус, теперь — проверяет выносливость. И, возможно, пока зритель массово не начнёт вставать с мест и уходить, громко заявляя своё «нет», никаких перемен к лучшему не произойдёт.
Свежие комментарии