Из всех российских кинофестивалей у екатеринбургского – едва ли не самое плотное расписание: просмотры шли в двух залах Дома кино с 10.00 до 23.00, причем утренние сеансы были заполнены публикой на треть (что очень много), а послеобеденные набивались под завязку. В малом зале по вечерам заседал пресс-клуб, на котором в присутствии авторов живо обсуждались только что показанные ленты, а по утрам в пресс-бюллетенях появлялись короткие интервью с создателями фильмов и отчеты о дискуссиях – фестивальная машина работала на полную катушку.
Конкурсная программа собрала 31 фильм, из них 15 – полнометражных. Основную часть занимали картины, снятые посредством наблюдения, но встречались и так называемые «форматные», то есть иллюстрированные лекции на заданные темы, причем качество произносимых за кадром текстов было заметно ниже качества хроникальных иллюстраций.
К форматному кино относится фильм отечественной документалистики Виктора Лисаковича «Мы не подписывали Версальского договора». Это не заказ, как можно подумать, а скорее самозаказ автора, решившего изложить свою версию истории известного соглашения, исключившего Россию из числа победителей и унизившего Германию и ставшего одной из причин прихода фашистов к власти со всеми вытекающими последствиями, вплоть до Второй мировой войны. В картине много превосходно подобранной кинохроники, запечатлевшей видных деятелей той эпохи – Клемансо, Ллойд-Джорджа, Вильсона, молодого Черчилля, а также никем уже не узнаваемые лица офицеров, солдат, чиновников и аристократов начала прошлого века. Но этот визуальный ряд (как почти во всех документальных фильмах на историческом материале) никак не подкрепляет историческую концепцию картины – на тот же хроникальный материал можно было наложить другой словесный ряд с совершенно другим смыслом. Кроме того, читаемый за кадром текст не выдерживает никакой критики, поскольку его автор пытается утвердить гипотезу тайного антироссийского заговора стран Антанты, причем утвердить со всеми свойственными конспирологам паралогизмами, например, «о существовании этого секретного документа лучше всего свидетельствует то, что мы не смогли его найти, несмотря на предпринятые усилия, – очевидно, его саморазоблачительная сила была такова, что его просто уничтожили». Этих слов Виктор Лисакович не произносил, но схема его исторического мышления именно такова. Вероятно, аналогичным образом мыслило и жюри во главе с Владимиром Меньшовым, присудившее ему приз за лучший полнометражный фильм.
Свежие комментарии