Бельгийское отделение международной исследовательской группы iVOX опубликовало данные опросаобщественного мнения, проведенного среди мусульман — подданных королевства. Выяснилось, что 20 процентов из 500 человек, принимавших участие в анкетировании, поддерживают методы, используемые террористической группировкой «Исламское государство» (ИГ, запрещена в России). Кроме того, они сообщили, что не донесут властям и не выдадут своих единоверцев, если узнают о подготовке террористического акта. На социологов тут же обрушился шквал критики — дескать, они применили неправильную методику, задавали не те вопросы и не тем людям. И вообще, в цивилизованной Бельгии такого быть не может. В любом случае исследователи достигли своей цели, обрисовав ситуацию и вызвав общественную дискуссию, которая ведется и в других странах Европы.
В нюансах отношения к проблеме исламизации Старого Света разбиралась «Лента.ру».
Бельгийская трансформация
В 2011-м в Бельгии вышла книга социолога Феличе Дассето «Ирис и полумесяц». Уже тогда автор констатировал: в стране проживают 700 тысяч мусульман, половина из которых — в Брюсселе, что превратило бельгийскую столицу в главный город «Еврабии» (то есть Европейского союза, подвергшегося исламизации). По подсчетам ученого, к 2030 году большинство жителей Брюсселя будут мусульманами. Доля мусульманского населения по всей стране вырастет до 10 процентов.
Через год после публикации исследования в районный Совет брюссельской коммуны Андерлехт были избраны два представителя партии «Ислам». Один из них, Редуан Аруш открыто заявил о своих целях: «В долгосрочной перспективе, когда люди осознают, что исламские законы благоприятны для бельгийского народа, начнется путь к исламскому государству».
В том же 2012-м власти Брюсселя отказались от давней традиции ставить на центральной площади города живую ель — символ христианского Рождества. Ее заменили на некий арт-объект, отдаленно напоминающий елку. Администрация не скрывала: на это пошли, чтобы не оскорблять религиозные чувства мусульман. Критики этого решения подметили его особый символизм — рождественская елка была изгнана из города, где располагаются штаб-квартиры ЕС и НАТО.
Распродажа хиджабов в Брюсселе
Кстати, по данным мэрии бельгийской столицы, начиная с 2008 года самое популярное имя для новорожденных мальчиков в Брюсселе — Мухаммед.
Бытовое противостояние
Согласно информации IFOP (Французский институт исследования общественного мнения), 28 процентов мусульман, имеющих французское гражданство, исповедуют так называемый «авторитарный» ислам. В абсолютных значениях их число может достигать 1,5 миллиона человек. Это в основном молодые, не очень образованные люди, живущие на различные пособия на окраинах крупных городов. Именно эта группа указала, что ставит религиозные принципы и убеждения выше ценностей Французской Республики. 80 процентов всех респондентов заявили, что дети из мусульманских семей должны получать в школах халяльную еду, 60 процентов выступили в поддержку ношения в учебных заведениях паранджи, вуали и бурки. Опрос проводился летом 2016 года.
Именно тогда, после теракта в Ницце и убийства католического священника прямо в церкви, совершенного исламскими радикалами, власти начали предпринимать какие-то меры — закрыли около 20 мечетей (из более чем двух тысяч, действующих в стране), где проповедовались экстремистские идеи, а также задумались о запрете на финансирование мечетей и молельных домов из-за рубежа.
Но эти действия, предпринятые постфактум, слишком запоздали, считает основатель «Движения за Францию» и бывший кандидат в президенты страны на выборах 2007 года Филипп де Вилье. «Францию убивает терроризм. Куда более серьезная проблема — мы теряем свою идентичность», — написал он в книге «Зазвонят ли завтра колокола». По его мнению, то, что на протяжении многих лет власти закрывали глаза на исламизацию страны, может привести к гражданской войне.
На бытовом уровне эта война уже идет, и она только усиливается. Французы жгут приюты, предназначенные для приема мигрантов, расписывают стены мечетей и молельных домов оскорблениями.
Немецкий шариат
В июне этого года социологи из Университета Мюнстера (Германия), опросив проживающих в стране турок (граждан ФРГ), выяснили, что почти половина из них (47 процентов) согласна с утверждением: «Следовать постулатам моей религии для меня важнее, чем следовать законам страны, в которой я живу». Примерно столько же участников опроса заявили, что ислам — единственно истинная религия, а 36 процентов считают, что только ислам может решить существующие в обществе проблемы.
Еще в 2014-м, до миграционного кризиса, в немецком городе Вупперталь (земля Северный Рейн-Вестфалия) с населением 350 тысяч жителей появилась «шариатская полиция». Дюжина молодых «дружинников» патрулировала город, контролируя религиозную жизнь мусульман (городская община насчитывала в тот момент около 30 тысяч приверженцев ислама).
Во главе активистов стоял немец Свен Лау, принявший ислам и взявший имя Абу Адам. Патрульные проводили беседы с молодежью на улице, пытаясь уличить в употреблении алкоголя или табака и настойчиво объясняя местным жителям необходимость отказа от «вредных привычек» — посещения концертов, баров, ночных клубов и дискотек. Исламисты выкладывали в интернет видеоотчеты о проделанной работе.
Скандал вышел на общегосударственный уровень. Министр внутренних дел Томас де Мезьер напомнил, что законы шариата на немецкой земле власти не потерпят, и никому не позволят очернять доброе имя полиции. После этого инициативные молодые мусульмане прекратили патрулирование. Ну или перестали делать это в открытую.
Свен Лау, он же Абу Адам
Эксперт по исламу Матиас Роэ в интервью DW заявил после того случая, что большинство немцев с глубоким недоверием относятся даже не к мусульманам, которые живут в Германии, а к исламу как таковому. А тихая исламизация Германии продолжилась. Летом этого года суд города Бамберг (земля Бавария) рассматривал дело о неправомерном (с точки зрения немецких законов) заключении брака взрослого мигранта-сирийца с 15-летней девочкой-беженкой из той же страны. В итоге суд постановил, что пара вступила в брак при полном уважении сирийских законов, после исполнения суннитского обряда, поэтому их союз признается легальным.
Еще одна примета времени в Германии — покупка мусульманскими общинами бывших христианских церквей и соборов. Это произошло в Берлине, Дюссельдорфе, Гамбурге, Кельне и ряде других городов. По немецким законам, если здание, в том числе культовое, имеет историческую ценность, то его внешний облик менять нельзя. Кресты просто меняются на полумесяцы. В этой связи епископ Ганс-Йохен Яшке заявил: «Это... прямое поглощение христианства исламом».
Противостоять исламизации страны пытаются активисты из движения Pegida (Патриотические европейцы против исламизации Запада). Однако даже самая массовая антиисламская акция, организованная 13 декабря 2015 года в Дрездене, собрала не более 25 тысяч человек.
Новая британская реальность
Если в Германии попытки введения норм шариата удалось пресечь, то в Великобритании, наоборот, шариат все шире внедряется в правовую и государственную систему. В марте 2014-го было издано новое официальное руководство для адвокатов, устанавливающее, например, как должны составляться завещания, чтобы соответствовать традиции ислама, не противореча действующему британскому законодательству. Еженедельник Sunday Times сообщил, что в мусульманских общинах страны выросла сеть шариатских судов (общее число которых достигло 85), представляющая собой систему, параллельную светскому правосудию. Фактически сбылось сделанное еще в 2008 году архиепископом Кентерберийским Роуэном Уильямсом предсказание неизбежности включения отдельных норм шариатского права в британское законодательство.
Впрочем, по некоторым данным, тихую и незаметную деятельность шариатские суды в Великобритании ведут аж с 1982 года.
Живущий в Германии писатель алжирского происхождения Буалем Сансаль не так давно заявил в одном из интервью, что главная сила исламистов и их проповедников — это терпение. «Они рассматривают свои действия в долгосрочной перспективе. Другое качество — это изобретательность и умение пользоваться имеющимися у них в распоряжении инструментами: спутниковые каналы, интернет, социальные сети, маркетинг, пиар, исламские финансы, кино, литература… Все это применяется для достижения максимальной эффективности», — отметил он.
Писатель считает, что очень скоро ислам взорвет европейское общество. «Исламисты, надо отдать им должное, храбро сражаются за то, во что верят. Я, к сожалению, должен признать, что у европейцев нет стимулов. Слово "свобода", за которое они раньше были готовы идти на край света и бороться, стало пустым звуком», — констатировал он.
via
Бельгийская трансформация
В 2011-м в Бельгии вышла книга социолога Феличе Дассето «Ирис и полумесяц». Уже тогда автор констатировал: в стране проживают 700 тысяч мусульман, половина из которых — в Брюсселе, что превратило бельгийскую столицу в главный город «Еврабии» (то есть Европейского союза, подвергшегося исламизации). По подсчетам ученого, к 2030 году большинство жителей Брюсселя будут мусульманами. Доля мусульманского населения по всей стране вырастет до 10 процентов.
Через год после публикации исследования в районный Совет брюссельской коммуны Андерлехт были избраны два представителя партии «Ислам». Один из них, Редуан Аруш открыто заявил о своих целях: «В долгосрочной перспективе, когда люди осознают, что исламские законы благоприятны для бельгийского народа, начнется путь к исламскому государству».
В том же 2012-м власти Брюсселя отказались от давней традиции ставить на центральной площади города живую ель — символ христианского Рождества. Ее заменили на некий арт-объект, отдаленно напоминающий елку. Администрация не скрывала: на это пошли, чтобы не оскорблять религиозные чувства мусульман. Критики этого решения подметили его особый символизм — рождественская елка была изгнана из города, где располагаются штаб-квартиры ЕС и НАТО.
Распродажа хиджабов в Брюсселе
Кстати, по данным мэрии бельгийской столицы, начиная с 2008 года самое популярное имя для новорожденных мальчиков в Брюсселе — Мухаммед.
Бытовое противостояние
Согласно информации IFOP (Французский институт исследования общественного мнения), 28 процентов мусульман, имеющих французское гражданство, исповедуют так называемый «авторитарный» ислам. В абсолютных значениях их число может достигать 1,5 миллиона человек. Это в основном молодые, не очень образованные люди, живущие на различные пособия на окраинах крупных городов. Именно эта группа указала, что ставит религиозные принципы и убеждения выше ценностей Французской Республики. 80 процентов всех респондентов заявили, что дети из мусульманских семей должны получать в школах халяльную еду, 60 процентов выступили в поддержку ношения в учебных заведениях паранджи, вуали и бурки. Опрос проводился летом 2016 года.
Именно тогда, после теракта в Ницце и убийства католического священника прямо в церкви, совершенного исламскими радикалами, власти начали предпринимать какие-то меры — закрыли около 20 мечетей (из более чем двух тысяч, действующих в стране), где проповедовались экстремистские идеи, а также задумались о запрете на финансирование мечетей и молельных домов из-за рубежа.
Но эти действия, предпринятые постфактум, слишком запоздали, считает основатель «Движения за Францию» и бывший кандидат в президенты страны на выборах 2007 года Филипп де Вилье. «Францию убивает терроризм. Куда более серьезная проблема — мы теряем свою идентичность», — написал он в книге «Зазвонят ли завтра колокола». По его мнению, то, что на протяжении многих лет власти закрывали глаза на исламизацию страны, может привести к гражданской войне.
На бытовом уровне эта война уже идет, и она только усиливается. Французы жгут приюты, предназначенные для приема мигрантов, расписывают стены мечетей и молельных домов оскорблениями.
Немецкий шариат
В июне этого года социологи из Университета Мюнстера (Германия), опросив проживающих в стране турок (граждан ФРГ), выяснили, что почти половина из них (47 процентов) согласна с утверждением: «Следовать постулатам моей религии для меня важнее, чем следовать законам страны, в которой я живу». Примерно столько же участников опроса заявили, что ислам — единственно истинная религия, а 36 процентов считают, что только ислам может решить существующие в обществе проблемы.
Еще в 2014-м, до миграционного кризиса, в немецком городе Вупперталь (земля Северный Рейн-Вестфалия) с населением 350 тысяч жителей появилась «шариатская полиция». Дюжина молодых «дружинников» патрулировала город, контролируя религиозную жизнь мусульман (городская община насчитывала в тот момент около 30 тысяч приверженцев ислама).
Во главе активистов стоял немец Свен Лау, принявший ислам и взявший имя Абу Адам. Патрульные проводили беседы с молодежью на улице, пытаясь уличить в употреблении алкоголя или табака и настойчиво объясняя местным жителям необходимость отказа от «вредных привычек» — посещения концертов, баров, ночных клубов и дискотек. Исламисты выкладывали в интернет видеоотчеты о проделанной работе.
Скандал вышел на общегосударственный уровень. Министр внутренних дел Томас де Мезьер напомнил, что законы шариата на немецкой земле власти не потерпят, и никому не позволят очернять доброе имя полиции. После этого инициативные молодые мусульмане прекратили патрулирование. Ну или перестали делать это в открытую.
Свен Лау, он же Абу Адам
Эксперт по исламу Матиас Роэ в интервью DW заявил после того случая, что большинство немцев с глубоким недоверием относятся даже не к мусульманам, которые живут в Германии, а к исламу как таковому. А тихая исламизация Германии продолжилась. Летом этого года суд города Бамберг (земля Бавария) рассматривал дело о неправомерном (с точки зрения немецких законов) заключении брака взрослого мигранта-сирийца с 15-летней девочкой-беженкой из той же страны. В итоге суд постановил, что пара вступила в брак при полном уважении сирийских законов, после исполнения суннитского обряда, поэтому их союз признается легальным.
Еще одна примета времени в Германии — покупка мусульманскими общинами бывших христианских церквей и соборов. Это произошло в Берлине, Дюссельдорфе, Гамбурге, Кельне и ряде других городов. По немецким законам, если здание, в том числе культовое, имеет историческую ценность, то его внешний облик менять нельзя. Кресты просто меняются на полумесяцы. В этой связи епископ Ганс-Йохен Яшке заявил: «Это... прямое поглощение христианства исламом».
Противостоять исламизации страны пытаются активисты из движения Pegida (Патриотические европейцы против исламизации Запада). Однако даже самая массовая антиисламская акция, организованная 13 декабря 2015 года в Дрездене, собрала не более 25 тысяч человек.
Новая британская реальность
Если в Германии попытки введения норм шариата удалось пресечь, то в Великобритании, наоборот, шариат все шире внедряется в правовую и государственную систему. В марте 2014-го было издано новое официальное руководство для адвокатов, устанавливающее, например, как должны составляться завещания, чтобы соответствовать традиции ислама, не противореча действующему британскому законодательству. Еженедельник Sunday Times сообщил, что в мусульманских общинах страны выросла сеть шариатских судов (общее число которых достигло 85), представляющая собой систему, параллельную светскому правосудию. Фактически сбылось сделанное еще в 2008 году архиепископом Кентерберийским Роуэном Уильямсом предсказание неизбежности включения отдельных норм шариатского права в британское законодательство.
Впрочем, по некоторым данным, тихую и незаметную деятельность шариатские суды в Великобритании ведут аж с 1982 года.
Живущий в Германии писатель алжирского происхождения Буалем Сансаль не так давно заявил в одном из интервью, что главная сила исламистов и их проповедников — это терпение. «Они рассматривают свои действия в долгосрочной перспективе. Другое качество — это изобретательность и умение пользоваться имеющимися у них в распоряжении инструментами: спутниковые каналы, интернет, социальные сети, маркетинг, пиар, исламские финансы, кино, литература… Все это применяется для достижения максимальной эффективности», — отметил он.
Писатель считает, что очень скоро ислам взорвет европейское общество. «Исламисты, надо отдать им должное, храбро сражаются за то, во что верят. Я, к сожалению, должен признать, что у европейцев нет стимулов. Слово "свобода", за которое они раньше были готовы идти на край света и бороться, стало пустым звуком», — констатировал он.
Михаил Куракин
via
Свежие комментарии