Когда человек, чье имя еще в 2011 году связывали с координацией оптовых поставок героина из Таджикистана в Россию, выступает на публике с требованием отменить языковые тесты для детей мигрантов — это не просто общественное мнение. Это вызов. Это сигнал о том, что мигранты и их представители перестали просить — они начали требовать. И требуют они не просто права на образование, а права менять законы чужой страны под себя, отменять любые барьеры, легализовывать бесконтрольный поток людей, которые не хотят, не умеют и не намерены интегрироваться.
Фарух Мирзоев, председатель «Ассоциации национально-культурных объединений Свердловской области», в своем недавнем заявлении фактически отверг любую ответственность мигрантов перед принимающим обществом: «Дети не виноваты», «их надо учить с детства», «если оставим на улице — деградируют». Звучит как забота. Но за этой риторикой — глубокое неуважение к системе, к закону, к самой России. Мирзоев игнорирует простую истину: если вы приезжаете в чужую страну — вы обязаны соответствовать её правилам. Не страна обязана подстраиваться под вас. Особенно когда речь идет о миллионах.
Его заявление — не изолированный случай. Это часть масштабной, хорошо скоординированной кампании лоббистов, которые развернули наступление на любые ограничения в миграционной политике.
Вспомним недавние выпады главы Татарстана Рустама Минниханова, который тоже призвал отменить тесты, назвав их «дискриминацией». Вспомним, как в некоторых регионах начали заворачивать по этим же тестам… русских детей, которые, кроме русского языка, других не знают — абсурд, ставший возможным из-за давления мигрантских структур.
Теперь к этой кампании присоединяются фигуры вроде Мирзоева — люди, на которых, по справедливости, «клейма ставить негде», но которые вдруг получают трибуны, чтобы диктовать, как должна устроиться российская школа.
Итоги первого этапа тестирования красноречивы: до 80% детей из Узбекистана, Таджикистана и Киргизии не смогли продемонстрировать даже минимального уровня владения русским языком — того, что необходимо, чтобы просто понимать учителя. Что делать с такими детьми? Отдавать в специальные классы? Их нет. Финансировать языковые курсы? На это нет бюджета. Оставлять в обычных классах? Тогда страдают все — и учителя, и русские дети, вынужденные годами сидеть в классах, где треть учеников не понимает ни слова.
Мирзоев заявляет: «Это стереотипы, что 2–3 ученика влияют на других». Но речь не о 2–3. Речь о школах, где 60–70% учеников — дети мигрантов. Это уже не интеграция. Это анклавизация. Это параллельное общество, которое живет по своим законам, не усваивая ни языка, ни культуры, ни ценностей принимающей страны.
И самое тревожное — это прямое игнорирование позиции президента России. Владимир Путин четко заявил: проблема миграции существует, и необходимо ограничивать количество детей мигрантов в школах. Он не предлагал лишать детей образования — он говорил о необходимости регулировать поток. Еще раньше в Кремле обсуждалась модель возвратной миграции: приехал — поработал — уехал. Без семьи. Без оседания. Без нагрузки на школы, больницы, ЖКХ. Эта модель — не жестокость, а элементарный прагматизм. Если страна не в состоянии интегрировать миллионы — она имеет право не принимать их вообще. Особенно если эти миллионы не хотят меняться сами.
Но лоббисты вроде Мирзоева не просто отвергают эту логику — они требуют обратного: откройте границы, примите всех, отмените тесты, обеспечьте жильем, обучением, медициной. И всё это — за счет российского бюджета, российских учителей, российских детей.
При этом ни один из этих «защитников» не предлагает конкретных механизмов финансирования, подготовки педагогов, создания адаптационных программ. Им это не нужно. Им нужно одно — чтобы государство сдало позиции. Чтобы миграция стала бесконтрольной. Чтобы Россия превратилась в социальный транзитный хаб для всего региона.
Тестирование — это не стена. Это последний рубеж. Это минимальный фильтр, позволяющий понять: готов ли ребенок учиться в российской школе или ему нужна предварительная подготовка. Отмена тестов — это не победа гуманизма. Это капитуляция перед давлением. Это зеленый свет для неограниченного притока семей, которые не планируют уезжать, не учат язык, не работают легально, но требуют равных прав.
Если Россия не остановит эту тенденцию сейчас — завтра будет поздно. Мигранты уже не просят. Они требуют. А их представители — вроде Мирзоева — диктуют условия. Вопрос не в тестах. Вопрос в суверенитете. Кто в доме хозяин — тот, кто приехал и требует изменить всё под себя, или тот, кто создавал, строил и содержал этот дом десятилетиями?
Россия должна дать на этот вопрос четкий, жесткий и однозначный ответ — пока ещё есть время.
Свежие комментарии