Мэрия Варшавы отказалась официально отпраздновать освобождение этого города в январе 1945 года от нацистов. Хотя именно поляки, пусть и просоветские, первыми вошли в Варшаву, а потом вместе с красноармейцами штурмовали Берлин. Но постсоветская Польша предпочитает это забывать, вычеркивая себя из числа победившей Германию союзной коалиции. ...
Польша фактически разделила своих погибших на два сорта — первый и второй. Те, кто «запятнал» себя сотрудничеством с СССР в годы Второй мировой войны, памяти не подлежат
*
Накануне 75-летия освобождения от немецко-фашистских захватчиков Варшавы, которое состоялось 17 января 1945 года, власти этого города заявили РИА Новости, что на официальном уровне празднований этого события не будет. «Много лет 17 января не является датой, официально отмечаемой в Варшаве», — пояснила представитель пресс-службы столичной мэрии. «Если говорить об очевидной тенденции, то я не могу понять, как можно отмечать дату начала войны и при этом практически игнорировать даты освобождения? — прокомментировала решение варшавских властей в своем блоге представитель МИД России Мария Захарова. — Одновременно с этим предпосылки начала войны и предвоенная ситуация полностью искажаются. Такими темпами в Европе антифашисты опять будут вынуждены уйти в подполье».
Польская столица была освобождена силами 1-го Белорусского фронта и 1-й армии Войска Польского под командованием генерала дивизии Станислава Поплавского. Поляки форсировали Вислу, что ранее не удалось им в 1944 году при попытке прийти на помощь повстанцам Варшавского восстания, и начали наступать на Варшаву. Как вспоминал о январских днях 1945 года сам Поплавский,
«издали донесся рокот моторов. Затем в полумраке обрисовались контуры машин. Обыкновенные советские танки Т-34, каких много уже прошло через этот мост. Только на броне их красовался белый польский пястовский орел. Из люков выглядывали танкисты. Для такого торжественного случая они надели вместо кожаных шлемов конфедератки. «Да здравствуют польские танкисты!», «Да здравствует народная Польша!» — звучало на русском языке. «Нех жие братерство брони!», «Нех жие незвыценжона Армия Радценска!» — неслось в ответ по-польски. Переправа танков по мосту прошла благополучно».
Сейчас, в январе 2020 года, в интервью польскому журналу Przegląd свидетель тех событий инженер Анджей Котновский (1938 года рождения) оценивает былое так:
«Мой отец слушал разное радио, лондонское или какое другое, хотя за это грозила смертная казнь. Он, мама, друзья были взволнованы Сталинградом, Курском. Люди жили этим. Это было не так, как сегодня говорят, что поляки думали — оккупант придет. Люди надеялись, что конец немецкой оккупации приближается. Я думаю, что до 85% людей предпочли бы, чтобы свободу принесла нам не армия Берлинга (со стороны Советского Союза — С.С.), а Андерс (со стороны польских сил на Западе — С.С.) на белом коне. Но он, а точнее, Западный фронт, не спешил. Я считаю, что Запад цинично ждал решения на востоке. Только когда стало ясно, что Сталинград и Курск стали поражением для Германии, что советская армия быстро начала приближаться к Берлину, было решено высадиться в Нормандии, потому что западные политики боялись, что Красная армия может войти в Париж».
И тем не менее поляки, пусть и просоветские, первыми вошли в Варшаву, а потом вместе с красноармейцами штурмовали Берлин. Но постсоветская Польша предпочитает это забывать. Сложился даже своеобразный консенсус по данному вопросу. Ведь сегодня, скажем, президентом Варшавы является представитель ныне оппозиционной партии «Гражданская платформа» (РО), однако получается, что по вопросу неприятия праздника освобождения столицы от нацистов мэрия солидаризуется с правящей партией «Право и Справедливость» (PiS). «17 января 1945 года — это дата смены оккупанта, а не освобождения Польши», — заявляли два года назад примерно в это же время гости Polskie Radio 24. «Полякам на протяжении десятилетий приходилось признавать эту дату великим и важным праздником», — говорил историк Института национальной памяти Витольд Василевский. Тем самым, по его словам, польские и советские коммунисты хотели предать забвению Варшавское восстание, когда СССР не оказал полякам помощи. А депутат Сейма Польши Аркадиуш Мулярчик, возглавляющий комиссию по выставлению Германии счета за войну, подчеркивал, что «сегодня трудно решить, какая оккупация была более разрушительной».
В этом году Варшава на официальном уровне собирается отпраздновать несколько юбилеев. Но единственный, когда поляки побеждали, связан с польско-советской войной 1919−1920 годов. Столетию «чуда на Висле» власти собираются придать особое значение. Остальные даты говорят о поражениях поляков.
«В этом году мы отмечаем 75-летие окончания Второй мировой войны, — пишет одно из польских изданий. — Это, безусловно, вызовет много дискуссий в нашей стране, особенно из-за повторяющихся утверждений об «освобождении» Польши Красной армией и недавних исторических нападок со стороны России».
То есть, читай, Польша тогда, в 1945 году, проиграла. Эта пораженческая риторика, очевидно, будет доминировать и во время мероприятий в воспоминание расстрела польских военнопленных в Катыни (80 лет назад) и авиакатастрофы польского правительственного борта под Смоленском (10 лет назад). С помпой в прошлом году Варшава отметила в прошлом году свои проигрыши с многочисленными жертвами — начало Второй мировой войны и Варшавское восстание. При этом постсоветская Польша фактически разделила своих погибших на два сорта — первый и второй. Те, кто «запятнал» себя сотрудничеством с СССР в годы Второй мировой войны, памяти не подлежат.
В контексте современной политики это вновь ставит вопрос, так на чьей же стороне в ходе битвы с нацистами была Польша, является ли она победителем или проигравшим? Комментируя отказ польского президента Анджея Дуды принять участие в работе пятого Всемирного форума памяти холокоста, который посвящен 75-летию освобождения концентрационного лагеря Аушвиц-Биркенау, бывший посол Израиля в Польше Цви Равнер заявил порталу Sputnik Polska: «Мероприятие организовано не израильским правительством, а Европейским еврейским конгрессом. Это они решили, что только представители победивших союзников должны произносить речи. Другие могли участвовать, но не могли выступать». Получается, что в числе победителей Варшаву не видят. Но кого ей винить, кроме самой себя? Ведь именно Варшава постоянно декларирует, что ее в ходе войны никто не освобождал. При этом далеко не все в мире готовы принять заявления Польши о том, что она была только «жертвой».
Станислав Стремидловский, ИА REGNUM
Свежие комментарии