Американская журналистка разоблачает преступления собственного деда
На страницах Salon американская журналистка Сильвия Фоти повествует о том, как ей удалось разоблачить преступления собственного деда, национального героя Литвы. Решив написать книгу, прославляющую борца за освобождение родины, Фоти обнаружила, что её дед не только сотрудничал с нацистами, но и лично участвовал в истреблении литовских евреев. При этом, как выяснила журналистка, литовские власти активно покрывают преступления многочисленных «борцов за независимость», на деле являвшихся коллаборационистами.
На страницах Salon американская журналистка Сильвия Фоти, внучка литовского борца за независимость, рассказывает об открытии, перевернувшем её жизнь: дед, которого считали национальным героем, оказался активным пособником нацистов.
Всё началось с прощальной просьбы умирающей матери Фоти: та просила закончить начатую ей самой книгу об отце — Йонасе Норейке, яром борце с коммунистическим режимом, погибшем в застенках КГБ. «Будучи журналистом, я согласилась. Я понятия не имела о том, что погружение в этот проект приведёт к личностному кризису, открытиям об отрицании холокоста и укрывательстве со стороны литовского правительства», — признаётся автор.
С детства, проведённого в литовском квартале Чикаго, журналистка привыкла считать деда «мучеником, погибшим от рук КГБ за свободу Литвы» в возрасте 37 лет. По семейным рассказам, он возглавил антикоммунистическое восстание и отвоевал страну у СССР незадолго до того, как она была захвачена немцами. Во время немецкой оккупации Норейка стал главой уезда на северо-западе страны. Как утверждали семейные источники, во время войны он сражался с нацистами, за что был помещён в концентрационный лагерь, из которого ему удалось бежать. Вернувшись в Вильнюс, он возглавил новое антикоммунистическое восстание, после чего был схвачен КГБ, подвергался пыткам и был казнён.
Мать Фоти собрала 3 тыс. страниц материалов для будущей книги: письма, протоколы КГБ, сотни газетных и журнальных статей. Однако, когда журналистка рассказала о планах написания книги своей бабушке, та попросила Сильвию не писать ничего о покойном супруге. По признанию автора статьи, поначалу она не придала этой просьбе значения.
В октябре 2000 года, после смерти бабушки, Фоти вместе с братом приехала в Литву для захоронения останков родственников на родине. По её словам, она была крайне удивлена почестями, оказанными им как родственникам «генерала Ветра» (военный псевдоним Норейки) литовскими властями. На похороны явился даже председатель сейма Литовской республики Витаутас Ландсбергис.
Вместе с соратником Норейки Сильвия и Рей установили памятную доску на фасаде Библиотеки Академии наук Литвы. По воспоминаниям журналистки, все вокруг отзывались о её деде как о национальном герое и торопили её с написанием книги, которая бы прославила его.
Имя «генерала Ветра» выбито на стене бывшего Музея жертв геноцида, расположенного в здании, ранее служившем тюрьмой КГБ, который в 2018 году был переименован в Музей оккупации и борьбы за свободу — на фоне критики в неправомерном использовании слова «геноцид». Как рассказывает автор, музей был создан в 1992 году, после обретения Литвой независимости от СССР, с целью «показать миру, что литовские националисты пострадали от коммунизма не меньше, чем евреи от нацизма».
Впервые об обвинениях Норейки в убийстве евреев Фоти услышала от директора шауляйской гимназии, которую решено было переименовать в гимназию имени Йонаса Норейки. При этом, как вспоминает автор, директор поспешил заверить её в том, что в решении выбрать имя Норейки для гимназии «его поддерживают как никогда», а всё остальное «осталось в прошлом».
После этого признания журналистка начала собственное расследование. Один из соратников Норейки по антикоммунистическому движению на вопрос о том, убивал ли «генерал Ветер» евреев, ответил: «Нацисты назначили его главой уезда в 1941-м. Он сомневался, стоит ли ему соглашаться на эту должность, но решил, что, согласившись, сможет сделать больше для нашей страны». Так Фоти узнала, что «вершины своей карьеры» её дед достиг, благодаря сотрудничеству с немцами.
Позже, уже в Чикаго, автор статьи нашла брошюру, написанную Йонасом Норейкой, под названием «Подними голову, литовец!», в которой содержались обвинения в адрес евреев и призывы ничего не покупать у них. «Мои руки затряслись. Я не хотела иметь дедушку, который был автором этой брошюры», — рассказывает о своих чувствах Фоти.
Заставить себя продолжить расследование журналистка смогла лишь много лет спустя: в 2013 году она вернулась в Литву, где возобновила поиски информации о причастности Норейки к истреблению евреев в компании специалиста по холокосту Симона Довидавичуса. «Я показывала ему памятные знаки в честь моего деда. Он показывал мне ямы, где хоронили евреев из-за того, что он делал. Я дала ему книгу, напечатанную Музеем жертв геноцида, где утверждалось, что мой дед — герой. Он дал мне книги о холокосте, где утверждалось, что мой дед — злодей», — так описывает Фоти это необычное сотрудничество. Довидавичус предположил, что Норейка участвовал в истреблении евреев ещё до прихода нацистов в Литву. Как напоминает автор, всего за годы войны в Литве было уничтожено 95% еврейского населения, насчитывавшего 200 тыс. человек. Этот процент был самым высоким в Европе. Сегодня в Литве осталось около 3 тыс. евреев.
Во время этого расследования стали всплывать новые подробности: выяснилось, что Норейка лично санкционировал убийства более десятка тысяч евреев в Литве. Сам он вместе с семьёй занял «внезапно освободившийся» дом, принадлежавший еврейской семье до начала холокоста. По свидетельству родственницы журналистки, в то время «многие литовцы переезжали в новые освободившиеся дома» после того, как «евреев не стало».
Другим важным открытием для Фоти стало участие литовских властей в «укрывательстве» преступлений борцов за освобождение республики, сотрудничавших с нацистами. Вернувшись в Америку, журналистка познакомилась с Грантом Гочиным, выходцем из Литвы, около сотни родственников которого пострадали от холокоста. Как показало расследование, Норейка лично участвовал в их убийстве. В течение последних 20 лет Гочин пытается вывести на чистую воду многочисленных литовских коллаборационистов, которых Музей жертв геноцида чтит как героев. Несмотря на усилия Гочина, поддержку СМИ и видных представителей литовского общества, ему так и не удалось добиться снятия памятной доски в честь Йонаса Норейки со стен Библиотеки Академии наук.
«Учитывая величайшее сопротивление литовского правительства, убедить его признать свою роль в холокосте будет нелегко. Но души 200 тысяч евреев, похороненных на литовской земле, требуют сведения счётов», — убеждена журналистка.
via
Всё началось с прощальной просьбы умирающей матери Фоти: та просила закончить начатую ей самой книгу об отце — Йонасе Норейке, яром борце с коммунистическим режимом, погибшем в застенках КГБ. «Будучи журналистом, я согласилась. Я понятия не имела о том, что погружение в этот проект приведёт к личностному кризису, открытиям об отрицании холокоста и укрывательстве со стороны литовского правительства», — признаётся автор.
С детства, проведённого в литовском квартале Чикаго, журналистка привыкла считать деда «мучеником, погибшим от рук КГБ за свободу Литвы» в возрасте 37 лет. По семейным рассказам, он возглавил антикоммунистическое восстание и отвоевал страну у СССР незадолго до того, как она была захвачена немцами. Во время немецкой оккупации Норейка стал главой уезда на северо-западе страны. Как утверждали семейные источники, во время войны он сражался с нацистами, за что был помещён в концентрационный лагерь, из которого ему удалось бежать. Вернувшись в Вильнюс, он возглавил новое антикоммунистическое восстание, после чего был схвачен КГБ, подвергался пыткам и был казнён.
Мать Фоти собрала 3 тыс. страниц материалов для будущей книги: письма, протоколы КГБ, сотни газетных и журнальных статей. Однако, когда журналистка рассказала о планах написания книги своей бабушке, та попросила Сильвию не писать ничего о покойном супруге. По признанию автора статьи, поначалу она не придала этой просьбе значения.
В октябре 2000 года, после смерти бабушки, Фоти вместе с братом приехала в Литву для захоронения останков родственников на родине. По её словам, она была крайне удивлена почестями, оказанными им как родственникам «генерала Ветра» (военный псевдоним Норейки) литовскими властями. На похороны явился даже председатель сейма Литовской республики Витаутас Ландсбергис.
Вместе с соратником Норейки Сильвия и Рей установили памятную доску на фасаде Библиотеки Академии наук Литвы. По воспоминаниям журналистки, все вокруг отзывались о её деде как о национальном герое и торопили её с написанием книги, которая бы прославила его.
Имя «генерала Ветра» выбито на стене бывшего Музея жертв геноцида, расположенного в здании, ранее служившем тюрьмой КГБ, который в 2018 году был переименован в Музей оккупации и борьбы за свободу — на фоне критики в неправомерном использовании слова «геноцид». Как рассказывает автор, музей был создан в 1992 году, после обретения Литвой независимости от СССР, с целью «показать миру, что литовские националисты пострадали от коммунизма не меньше, чем евреи от нацизма».
Впервые об обвинениях Норейки в убийстве евреев Фоти услышала от директора шауляйской гимназии, которую решено было переименовать в гимназию имени Йонаса Норейки. При этом, как вспоминает автор, директор поспешил заверить её в том, что в решении выбрать имя Норейки для гимназии «его поддерживают как никогда», а всё остальное «осталось в прошлом».
После этого признания журналистка начала собственное расследование. Один из соратников Норейки по антикоммунистическому движению на вопрос о том, убивал ли «генерал Ветер» евреев, ответил: «Нацисты назначили его главой уезда в 1941-м. Он сомневался, стоит ли ему соглашаться на эту должность, но решил, что, согласившись, сможет сделать больше для нашей страны». Так Фоти узнала, что «вершины своей карьеры» её дед достиг, благодаря сотрудничеству с немцами.
Позже, уже в Чикаго, автор статьи нашла брошюру, написанную Йонасом Норейкой, под названием «Подними голову, литовец!», в которой содержались обвинения в адрес евреев и призывы ничего не покупать у них. «Мои руки затряслись. Я не хотела иметь дедушку, который был автором этой брошюры», — рассказывает о своих чувствах Фоти.
Заставить себя продолжить расследование журналистка смогла лишь много лет спустя: в 2013 году она вернулась в Литву, где возобновила поиски информации о причастности Норейки к истреблению евреев в компании специалиста по холокосту Симона Довидавичуса. «Я показывала ему памятные знаки в честь моего деда. Он показывал мне ямы, где хоронили евреев из-за того, что он делал. Я дала ему книгу, напечатанную Музеем жертв геноцида, где утверждалось, что мой дед — герой. Он дал мне книги о холокосте, где утверждалось, что мой дед — злодей», — так описывает Фоти это необычное сотрудничество. Довидавичус предположил, что Норейка участвовал в истреблении евреев ещё до прихода нацистов в Литву. Как напоминает автор, всего за годы войны в Литве было уничтожено 95% еврейского населения, насчитывавшего 200 тыс. человек. Этот процент был самым высоким в Европе. Сегодня в Литве осталось около 3 тыс. евреев.
Во время этого расследования стали всплывать новые подробности: выяснилось, что Норейка лично санкционировал убийства более десятка тысяч евреев в Литве. Сам он вместе с семьёй занял «внезапно освободившийся» дом, принадлежавший еврейской семье до начала холокоста. По свидетельству родственницы журналистки, в то время «многие литовцы переезжали в новые освободившиеся дома» после того, как «евреев не стало».
Другим важным открытием для Фоти стало участие литовских властей в «укрывательстве» преступлений борцов за освобождение республики, сотрудничавших с нацистами. Вернувшись в Америку, журналистка познакомилась с Грантом Гочиным, выходцем из Литвы, около сотни родственников которого пострадали от холокоста. Как показало расследование, Норейка лично участвовал в их убийстве. В течение последних 20 лет Гочин пытается вывести на чистую воду многочисленных литовских коллаборационистов, которых Музей жертв геноцида чтит как героев. Несмотря на усилия Гочина, поддержку СМИ и видных представителей литовского общества, ему так и не удалось добиться снятия памятной доски в честь Йонаса Норейки со стен Библиотеки Академии наук.
«Учитывая величайшее сопротивление литовского правительства, убедить его признать свою роль в холокосте будет нелегко. Но души 200 тысяч евреев, похороненных на литовской земле, требуют сведения счётов», — убеждена журналистка.
via
Свежие комментарии