Разговор с Катериной Гордеевой (иноагент) растянулся на три с половиной часа — и вызвал бурю негатива у всех подряд. Что забавно: и у тех, кто поддерживает происходящее, и у тех, кто категорически против.

 

Ну и поговорим ещё разок про Аглаю Тарасову и последствия её проступка.

Это наша рубрика "коротко об интересном".

 

Камень в горле и у тех, и у других

 

Я, признаться, тоже включил и посмотрел интервью Аллы Борисовны. Любопытство пересилило.

Что же? Много воды, много комплиментов ведущей, много воспоминаний. Временами — мило, временами — скучно, временами — странно.

Полчаса, например, ушло на обсуждение мужей Аллы Борисовны. Кто любимый, кто не очень, кто для пиара, а кто для души. Особенно занятным показался эпизод с Филиппом Киркоровым: по словам Пугачёвой, замужество стало своего рода актом милосердия — просьбой умирающей матери Филиппа. Своего рода благословение и одновременно трамплин.

Тут уж жизнь переплелась с шоу-бизнесом, и это, пожалуй, честнее, чем придумывать романтические легенды.

Но стоит признать: это всё — частное, биографическое.

А вот политика заняла куда меньше места.

Именно это и вызвало разочарование у эмигрировавших и несогласных: почему не сказала прямо, почему не обрушилась с критикой, почему обошла острые углы? Зато «патриотический фронт» возмутился другим: мол, как смеет Пугачёва вообще упоминать слово «Родина».

Тут и Вика Цыганова отметилась, и Яна Поплавская — предложили лишить гражданства и запретить говорить.

 

Честно говоря, смешны обе стороны.

Одни требуют пророческой речи, другие — публичного покаяния.

А перед нами всё та же женщина, которой хочется тишины.

Она играет на рояле, воспитывает детей, гуляет по пляжам, радуется солнцу. Муж зарабатывает деньги — она наслаждается простыми вещами. И в этом нет ни предательства, ни подвигов.

Почему же столько грязи?

Да потому что Алла Борисовна до сих пор влияет на повестку.

Стоило ей открыть рот — и все заговорили. Кто с ненавистью, кто с ожиданиями, кто с сарказмом. Вот в этом и есть настоящий феномен Пугачёвой: быть новостью даже тогда, когда говоришь обыденности.

Я посмотрел интервью, улыбнулся пару раз и ещё раз убедился: не стоит делать из артистов пророков. Их слова — это не законы и не откровения, а всего лишь отражение личного опыта.

Алла Борисовна просто живёт.

А нам остаётся решать — слушать её или проходить мимо.

 

Что дальше с Аглаей?

 

История с Аглаей Тарасовой обрастает новыми подробностями и становится уже не просто криминальной хроникой, а полноценным культурным кейсом. Напомню, актрису задержали в московском аэропорту с 0,38 граммов запрещённого вещества. Суд ограничил её передвижения и связи, изъял загранпаспорта — российский и израильский. Вроде бы пока всё в рамках процесса: идёт следствие, ждём приговора.

 

Но вот что странно: приговора ещё нет, а последствия для её карьеры уже наступили. Причём жесткие. Из «Холопа 3» Тарасову убрали: съёмки стартовали 5 сентября, и её имя моментально исчезло из всех промоматериалов. Говорят, сценарий срочно переписывают — на коленке, что называется. Плюс два крупных бренда разорвали рекламные контракты. Для актрисы её уровня это не просто удар — это фактический обрыв карьерной траектории.

Аналитики прогнозируют, что дальше будет только хуже: от сотрудничества с ней, скорее всего, откажутся почти все. Причина банальна — народный негатив. Подняли старые чёрные квадраты, заявления её матери, да ещё и вечные жалобы «общественников». Ах, эти жалобы и доносы… Сколько раз мы о них говорили: инструмент давления, инструмент личной мести, инструмент закулисной игры.

 

Но для меня в этой истории самое показательное — другое. Мы так часто критикуем Голливуд за их «культуру отмены», за то, что актёров и режиссёров там вычёркивают из проектов ещё до суда и доказательств. И вот — смотрим в зеркало. У нас всё то же самое. Приговора нет, а Аглаю уже «стёрли».

Я не являюсь её поклонником и не собираюсь её защищать.

Но ситуация, согласитесь, странная.

Суд ещё не сказал своего слова, а индустрия уже вынесла приговор.

Получается, важнее не закон, а реакция толпы?

И если завтра её оправдают — кто вернёт ей сорванные роли, контракты, годы карьеры?

А вы что думаете?

Это закономерная реакция общества и продюсеров — или всё же мы слишком быстро ставим кресты?