Конечно, удивительный человек у нас Алексей Анатольевич Навальный. То у него трусы, то крестик, то бутылочки, то пытки в тюрьме. Мы же месяцами слушали от его пылких рупоров по всем оппозиционным СМИ, в каких невыносимых условиях его содержит режим: нам навязывали образ одиночки-революционера, который буквально сидит в подвале, по стенам которого стекает ледяная вода и где-то под сводами светится окошечко, через которое почтовый голубь приносит весточку с воли и чёрствую корочку хлеба.Но этих голубей оказалось много, слишком много: столько «интервью», сколько от его имени публикуется в западной прессе, одному голубю просто не утащить на себе. Крылья обломятся. Но лучше бы он помалкивал, честное слово, потому что с каждым разом выходит всё более саморазоблачающе.Сегодня в The Guardian — эхо очередного интервью в The New York Times, где он описывает невыносимые зверства русской пенитенциарной системы:«…затем завтрак и утренняя проверка, потом смотрим какой-нибудь фильм. С 10:00 до 12:00 — свободное время, на практике все занимают очередь на кухню, чтобы выпить чаю или перекусить. Или можно заняться бытовыми делами: постирать, погладить. Я всегда пытаюсь хотя бы 15 минут уделить огромному мешку писем».

После завтрака — перекусить, чайку попить, кино посмотреть… Это ведь он вправду про «путинский ГУЛАГ» рассказывает, о котором нам поют пташки на волнах свободолюбивых радиостанций?Но потом начинается реально страшное:«Потом кого-то выводят на работу, а остальные снова обязаны либо смотреть лекции по телевизору, либо играть в настольные игры».Пытки «Монополией» и «Эрудитом», мучения «Имаджинариумом» и «Эволюцией» — до такого не додумались даже американцы в Гуантанамо. Хуже только шашки и шахматы: их можно смело приравнять к пыткам музыкой группы Korn с обливанием холодной водой с мешком на голове.А потом начинается реальный ад — просмотр фильмов про Отечественную войну по телевизору. Это Алексей Анатольевич называет «психологическим насилием».А мы называем «хорошо, когда демонов корёжит». Каким же надо быть спесивым, ненавидящим собственный народ и страну упырём, чтобы фильмы про войну были для тебя «психологическим насилием».Прости, Лёша, «Глубокой глотки» у нас для тебя нет. Это — из репертуара внутренне и де-юре свободных граждан.Ждём следующего интервью про то, как режим ограничивает твои права малым объёмом микроволновки, в которой ты «с другими заключёнными разогреваешь перекус».Побольше жуй, поменьше говори. А то совсем смешно.