На прошедшем заседании клуба "Валдай" была затронута и тема ЧВК. Владимир Владимирович признался в своих ошибках. А недавно я нашла откровения Александра Лукашенко, в которых он поделился деталями очень важного и горячего разговора с Евгением Викторовичем.... Наверное, с этим откровением разбита моя версия запланированного мятежа.
До конца не хотела верить в плохое (в то, что наше высшее руководство действительно допускало вопиющие ошибки, по причине которых массово гибли бойцы). Кстати, не смотря на плохие новости о руководстве, продолжаю считать, что не могло быть намеренного зла. Ошибки совершались объективно по незнанию, отсутствию возможностей противостоять, и просто потому что они допускались. В Великую Отечественную их тоже было море.Вообще я за правду. Поэтому, решила осветить еще раз эту тему, ориентируясь, разумеется, по доступной информации из СМИ (а как мы еще можем ориентироваться). Теперь эта тема уже посмертная для Евгения Викторовича. Кстати, он никогда не переставал для меня быть человеком героическим, замечательным защитником, великолепным организатором и тем, кто сумел сплотить между собой людей, которых мы в каком-то смысле вообще "выбросили из нормальной жизни".
Он просто ошибся в своих эмоциональных порывах. Так же, как это может делать любой обыкновенный человек, так же, как это, наверняка, делают Герасимов и Шойгу. Правда, некоторые ошибки слишком дорого стоят...
Итак, история со слов Александра Лукашенко...
«Самое опасное, как я понял, — это не в том, какая была, ситуация, а как она могла развиваться и последствия. Это было самое опасное. Я также понял: принято жестокое решение — мочить. Я предложил Путину не торопиться. Давай, говорю, поговорим с Пригожиным, с командирами его. На что он мне сказал: "Слушай, Саша, бесполезно. Он даже трубку не берет, ни с кем разговаривать не хочет".
В 11 часов до Пригожина удалось дозвониться, и он согласился поговорить.
Я думаю: с чего зайти к нему, чтобы начать эти переговоры, так сказать. Ребята только с фронта. Они видели тысячи, тысячи своих погибших ребят. Ребята очень обиженные, особенно командиры.
«"Я ведь ничего, Александр Григорьевич, не прошу. Пусть мне отдадут Шойгу и Герасимова. И мне надо встретиться с Путиным". Я говорю: "Женя, никто тебе ни Шойгу, ни Герасимова, никого не отдаст, особенно в этой ситуации. Ты же знаешь Путина не меньше, чем я. Во-вторых, он с тобой не то что встречаться — по телефону разговаривать не будет в силу этой обстановки". Молчит. "Но мы хотим справедливости! Нас хотят задушить! Мы пойдем на Москву!" Я говорю: "На полпути тебя просто как клопа раздавят. Несмотря на то, что войска (мне об этом Путин долго говорил) отвлечены на соответствующем фронте". Подумай, говорю, об этом. "Нет" — такая вот эйфория. Долго я его убеждал».
Силовое решение, по мнению Лукашенко, было недопустимо, потому что Пригожин — авторитетный человек среди военных.
«Я и Путину сказал: "Замочить можем". Это не проблема. Не с первого раза, так со второго. Я говорю: "Не делайте этого". Потому что потом никаких переговоров не будет. Эти ребята, которые умеют друг за друга постоять, которые там и в Африке, Азии, Латинской Америке вевали, они пойдут на всё. Тоже можем замочить, но тысячи, тысячи погибнут мирных людей и тех, кто будет противостоять вгнервцам. А это самая подготовленная в армии единица. Кто с этим станет спорить?
Разговаривали в итоге, по словам Лукашенко, весь день, провели «шесть или семь раундов». В конце концов Пригожин решил посоветоваться с командирами.
«В одиннадцать мы разговаривали, и в пятом часу вечера он мне позвонил и говорит: "Александр Григорьевич, я принимаю все ваши условия. Но... Что мне делать? Останавливаемся — они начнут нас мочить". Я говорю: "Не начнут. Я тебе гарантирую. Это я беру на себя". В контакте были с руководством России, ФСБ занималось в основном этим вопросом, с Бортниковым. Я просто настоятельно просил этого не делать. Бортников — умный человек. Он сказал: "Александр Григорьевич, ну я же не дурак, я же понимаю, что может быть"...
Что это все значит? Коротко и по-русски. Это был мятеж. Самый что ни на есть настоящий. И Путин собирался Пригожина нейтрализовать совершенно серьезно (как я поняла из этой беседы). Лукашенко его отговорил. Пригожин действительно приготовился идти на Москву и бороться со злодеями, Шойгу и Герасимовым. Его Лукашенко, с огромным трудом, но тоже отговорил. В итоге дело замяли, бойцов определили пока к Лукашенко. До новых распоряжений.
А это значит, что Владимир Владимирович действительно был очень зол. Но, он Евгения Викторовича простил. Поэтому дело и было замято (куда уж достовернее доказательства прощения!) В последствии состоялся обстоятельный серьезный разговор нашего президента и командиров В-ра, в котором командиры заявили, что готовы служить Отечеству.
Остался последний вопрос, который долго муссировался по интернету. Была ли акция с упавшим самолетом запланированной нашими службами? Вопрос, - а зачем? Если все уже договорились, Александр Григорьевич всех помирил и взял ответственность на себя, то какой в этом смысл?
И напоследок. Путин не снял с должностей Шойгу и Герасимова. При этом мы Путину доверяем, ибо видим отдаленные последствия его решений, которые иногда, особенно по началу, кажутся очень сомнительными. Так вот тот факт, что все продолжают быть на своих местах означает, что он в курсе их решений и он с ними согласен...
P.S. Всем погибшим, по ошибке, или в качестве осознанной жертвы, на которую пошло руководство, светлая память...
Зинаида Путинцева
Я согласна с каждым словом автора. И Пригожина очень жаль, и тех, кто погиб с ним.. Светлая им память... Я думаю, что сейчас нужно прекратить все домыслы и принять официальную информацию. Если Пригожин все же окажется жив, то Бог ему судья...Но я не верю в эту версию.
Свежие комментарии