Немецкий радист - Вы свою землю освободили и вам не надо идти на чужую

«Хотя мы оба, я и мой муж, имеем боевые награды, не считаем, что совершили что-то героическое. Война запомнилась нам, прежде всего, как тяжелый труд, труд, когда по несколько недель кряду не было передышки. Я и Фрося Корсакова (ныне Аптасова) прокладывали и обслуживали телефонные линии между штабом полка и дивизионами, а также стрелковыми частями.

Сколько километров этой связи нам пришлось проложить и обратно смотать за годы войны! Ведь путь от Ворошиловграда до Севастополя, а затем — от Смоленска до Кенигсберга, который мы прошли, немалый. Каждая бухта телефонного кабеля (восемьсот метров одножильного провода) весила шестнадцать килограммов. Кабель нужно было всегда проложить или смотать как можно быстрее, так как полк очень часто менял боевые порядки.

Не успеешь проложить — прорыв. И одна из нас остается дежурить у полевого телефона, а другая бежит с запасным куском кабеля по линии, чтобы найти и устранить повреждения. В отдельные дни жарких боев устраняли до сорока прорывов! И несмотря на любую погоду, в дождь, снег или ночью, под любым обстрелом противника нужно было быстро найти прорыв, зачистить и соединить концы кабеля…

Хуже всего было, когда танки наматывали кабель на гусеницы. Тогда вырывались десятки, а то и сотни метров кабеля, и его приходилось прокладывать заново. И вот наступление в Восточную Пруссию! Я вместе с командиром одной из наших батарей и радистом находилась в одной из передовых стрелковых рот. Взрывы, грохот, пыль, взметнувшаяся и повисшая в воздухе.

Когда рацию переключили на прием, в наушниках послышался голос немецкого радиста, который на ломаном русском языке стал говорить нам, что мы свою землю освободили и нам не надо идти на чужую. Мы посмеялись — ишь, чего захотел! — и двинулись вместе с пехотой вперед. Бой начался удачно.

Вот полосатый столб границы, рядом ровик. Вот и все. Но как много это значило…».