В «Формуле-1» все мошенничают — просто не нужно попадаться.
Б. Экклстоун
Своим собственным правилом Берни руководствовался 83 года подряд, а на восемьдесят четвёртом загремел под суд по причине дачи взятки в размере 45 млн долларов.
Ничто в мире не усеяно скандалами настолько густо, насколько ими усеян жизненный путь Б. Экклстоуна. Своё состояние, которое сегодня оценивается более чем в £3 миллиарда фунтов, он сколотил на разных делишках, самым благовидным из которых была перепродажа машин со скрученными одометрами (Берни, по его собственным словам, никогда не покупал авто, если показания счётчика ввиду малого пробега невозможно было отмотать в обратную сторону).
За свою многотрудную жизнь он приобрёл огромный опыт уклоняться от карающей руки правосудия, и казалось, что этот гений так и уйдёт в мир иной с фигой в кармане в адрес Фемиды, но не случилось.
В Германии начался судебный процесс по делу руководителя Формулы–1 Берни Экклстоуна, которого подозревают в даче взятки немецкому банкиру Герхарду Грибковски. Согласно информации BBC News размер материальной помощи немцу с польской фамилией составил $45 миллионов (£27.5 млн или €33 млн), однако при переводе с английского на русский язык куда–то делся 1 млн $, поэтому в отечественных СМИ фигурируют 44$, но это, разумеется, участь Экклстоуна никак не облегчает. Никак не облегчает её и тот факт, что Грибковски — это вообще известный взяточник–рецидивист, который уже мотает срок за предыдущие поборы.
Краткое содержание запутанной сути дела
Совокупно Формула–1 приносит более $1,5 миллиардов годового дохода только от проведения Гран–При, так что у всех фигурантов дела было за что сражаться.
Сражение началось давно, с тех самых пор, когда в Королевские гонки сунул свой нос Экклстоун. Он не только руководитель Формулы, но и давний держатель коммерческих прав F1, которые Берни начал распродавать ещё в 90–х. Мало того, что он распродавал свои акции, он умудрялся распродавать и чужие. Так, например, доля акций немецкого банка Bayern Landesbank в 2006 году была продана группе частного акционерного капитала CVC при посредничестве Грибковски.
Банкир Герхардт Грибковски, который, к слову сказать, трудился директором по управлению рисками в вышеупомянутом Bayern Landesbank, занимался продажей акций Формулы–1, принадлежащих своему родному банку, продавая их по сходной цене компании CVC. Эта компания, выбранная Берни, скупала всё, что оказывалось на рынке, заплатив с 2002 по 2006 годы около $830 миллионов за 47-процентную долю в Формуле–1. В 2006–м Грибковски продал акции Bayern Landesbank компании CVC без индексации их реальной стоимости.
На этой операции хорошо нагрел руки Экклстоун. Прокуратура Германии утверждает, что он получил от Грибковски (из средств Bayern Landesbank) комиссионные в размере 41,4 млн $, помимо которых на счёт подконтрольной Берни компании с многообещающим названием Bambino Trust Грибковски перевёл ещё 25 млн $, то есть банк потерял более 60 млн $.
По словам Экклстоуна, дело было так:
В 2006–м году вышеупомянутая компания CVC приобрела контрольный пакет акций, который был продан на условии, что Экклстоун останется боссом F1. Он продолжал руководить гонками и отвечать за коммерческие права, однако должен был передать все дела о спонсорстве и платежах. Берни Экклстоун, опасаясь, что «делу всей его жизни», которым он всегда считал Формулу, придёт конец, решил прибегнуть к услугам Грибковски.
Адвокаты Экклстоуна начали с того, что «дело о предполагаемом взяточничестве никогда не происходило. Всё судебное преследование основано на заявлениях Герхарда Грибковски, которые являются неверными, вводящими в заблуждения и не окончательными». Заявление Экклстоуна зачитывалось на немецком языке более четырёх часов. В него вошли эпизоды из детства во время Второй мировой войны, в красках были описаны рейды немецких бомбардировщиков на город Дартфорд, речь адвокатов даже зарулила в Кент, где британский великий комбинатор пошёл в школу. В конце концов, добрались до взрослой жизни в мирное время.
Защита Берни настаивает, что он передал вовсе даже и не взятку, а долю как предпочтительный покупатель в счёт будущей сделки, чтобы, так сказать, закрепить сотрудничество. Никаких платежей, связанных с CVC, он ему не передавал. Его, дескать, шантажировали, и он предпочёл заплатить, чтобы коварный Грибковски не вздумал выдвигать какие–нибудь дополнительные требования, а что он мог их выдвинуть — за это Берни ручается, потому как его (Экклстоуна) кристальная честность всем давно известна и проверена не раз.
Вместо «дополнительных требований» Грибковский решил пустить в ход детали налоговых махинаций Экклстоуна, которые, между прочим, никаких оснований под собой не имели, но Берни всё–таки испугался и решил заплатить.
Позже Экклстоун понял, что с точки зрения текущей ситуации его решение передать деньги Грибковски оказалось не самым лучшим, поскольку если бы немецкий банкир отправился к британским налоговым органам, то Экклстоуну не удалось бы избежать огромных британских налогов и прочих неприятностей, которые его подстерегали благодаря рецидивисту Грибковски (и зачем только он с ним связался). Кстати сказать, в 2012–м банкир, ответственный за риски, был посажен в тюрьму по обвинению в коррупции, уклонении от налогов и злоупотреблении доверием на 8,5 лет, чтобы все остальные могли больше не рисковать, препоручая свои денежные дела другим представителям банка Bayern Landesbank.
У обвинителей, как водится, своя версия:
Экклстоун подкупил Грибковски, чтобы гарантировать, что компания CVC полностью возьмёт под свой контроль Формулу–1, то есть чтобы конкурирующие участники великой скупки акций остались не у дел окончательно и бесповоротно.
Самый справедливый суд начался
В данном процессе председательствует судья Питер Нолл. Именно благодаря его усилиям два года назад отправился за решётку первый фигурант, и именно Герхардт Грибковски.
До начала процесса слоняющиеся вокруг здания суда журналисты спросили у подъехавшего Экклстоуна, уверен ли он в себе, на что Берни ответил: «Я уверен, что солнце светит». Стойкости этого человека ростом 5 футов 2 дюйма, который железной рукой управляет формульной империей почти четыре десятка лет, можно только позавидовать.
Судья Нолл, чтобы прояснить суть запутанного дела, начал издалека и попросил Экклстоуна осветить в суде его семейное положение, сказав, что в обвинительном заключении указано о разводе, а по его личным сведениям ответчик женат. Поднаторевший на общении с представителями Фемиды Берни ответил, что никакой ошибки ни в бумагах, ни в голове у судьи нет. Ему и о разводе со Славицей помнить приятно, и с бразильянкой, которая на 50 лет моложе, жить нескучно, поэтому правы все, тем более что после развода он поклялся провести остаток жизни в одиночестве. Нужно обладать недюжинным талантом, чтобы после разговора с Берни прийти к однозначному мнению.
Если уж такой простой вопрос вызвал разночтения, то что говорить о 256–страничном труде, который представлял детализированное жизнеописание усилий Берни в попытках защитить его спортивную империю от идиотов, которых в нынешнем руководстве пруд пруди. В случае вынесения обвинительного приговора за дачу взятки Берни грозит 10 лет тюремного заключения.
А пока этого не случилось, Экклстоун вполне может продолжить управлять Формулой с помощью близких ему людей (главным образом, руками своего юрисконсульта Сэчи Вудвард-Хилл) даже несмотря на то, что сам он подал в отставку до прояснения дела. Суд по его вопросу будет заседать всего 1–2 раза в неделю. Окончательное решение планируют вынести 16 сентября.
Свежие комментарии