Задача, которую Эрдоган сейчас пытается решить в Сирии, не выходит за рамки локальной. При этом он умудрился доставить проблем всем, начиная от России и заканчивая США. Не говоря уже о курдах, у которых теперь есть все основания считать, что большие державы их попросту «кинули», ничего при этом не выиграв.
Части турецкой армии практически без боя заняли приграничный Джалабрус, не допустив тем самым выхода сирийских курдов к границе и в более широкой перспективе предотвратив саму возможность их дальнейшего наступления на север и северо-восток для соединения с турецкими курдами. При этом боевики ИГИЛ* покинули район Джалабруса, как и сам город, практически без сопротивления.
В атаке на Джалабрус с турецкой стороны участвовали силы 2-й полевой армии, значительная часть офицерского состава которой выкошена недавними чистками, а солдаты уже чуть ли не полгода просидели на сирийской границе в неблагоприятных условиях и при плохом снабжении. Курды же, которые по всем прикидкам должны были занять Джалабрус гораздо раньше турок, отказались от наступления под давлением США (этого никто особенно и не скрывает) и даже начали организованно отходить за реку Евфрат, как того и требовали американские советники, дабы обнулить даже теоретическую возможность столкнуться с турецкими передовыми частями на встречном движении.
Анкаре требуется закрыть примерно 50-километровое «окно» на границе, чтобы лишить курдов оперативного простора. Для того чтобы договориться с джихадистами об оставлении Джалабруса практически без боя, у турок были и возможности, и мотив. Именно через этот коридор длительное время шла, например, нелегальная торговля нефтью, и местные исламистские лидеры поголовно повязаны с турецкой военной разведкой. В итоге ИГИЛ оказало «сопротивление без потерь», а местный джамаат за несколько часов растворился в воздухе, будто его и не было.
Анкара никогда не скрывала, что хотела бы создать на сирийской границе что-то наподобие «пояса безопасности», и теперь насытить Джалабрус туркоманами или «правильными» беженцами – лишь вопрос времени.
Если вдуматься, в Турции вообще мало что скрывается, несмотря на восточную гибкость языка. Региональные интересы Анкары все эти полтора года не менялись – и меняться не будут. Первая цель – нейтрализация антитурецки настроенных курдских движений, в первую очередь тех, кто ориентирован на более высокие формы курдской государственности, чем культурная автономия (региональная газета и ансамбль песни и пляски). Вторая цель – ослабление соседних стран или режимов в них. По этому пути они и идут, а поиск союзников и манипуляция более слабыми или впечатлительными партнерами – обычная в таких случаях практика.
Горизонт планирования Эрдогана не столь далек и красив, как мы пытаемся себе это внушить. Если внутри страны он руководствуется преимущественно эмоциями, которые накладываются на травмы турецкого национального характера, то во внешней политике нынешний президент Турции – ярко выраженный региональный тактик, который решение конкретной частной задачи возводит в ранг глобальной интриги.
Сейчас ради «окна» на границе он умудрился вместе со своим «диваном» (Чавушоглу, Йылдырым и прочие) погрузить в тяжелые раздумья целый регион и два сверхдержавы. Началось все с практических консультаций с Ираном, еще недавно совершенно немыслимых. И Тегеран, и Анкара будут до смертного одра выступать против любой формы курдской государственности, но это единственное, что объединяет этих региональных конкурентов, исторических врагов и религиозных антагонистов. И для Анкары оказалось достаточным просто констатировать общие для двух стран антикурдские настроения, чтобы говорить об «успехах» на пути «сближения позиций Ирана и Турции». В итоге Тегеран действительно не станет противодействовать турецкой экспансии до тех пор, пока она направлена только против курдов, но на всех остальных направлениях будет придерживаться собственных взглядов на мир (под Алеппо – проасадовских, в Армении – антитурецких). Эрдогану-тактику вполне достаточно нейтралитета персов на те несколько дней, пока он «закрывает окно» на границе и разводит курдов за бусы и побрякушки. А Эрдогана-стратега еще никто на белом свете не видел.
Примерно так же он поступил с американцами вообще и с вице-президентом Джо Байденом в частности. Выглядело это примерно так. Давайте, Байден-бей, говорить о Гюлене и исключительно о Гюлене. Ах, у вас в Америке лишь суд решает вопрос об экстрадиции, а у нас нет двустороннего соглашения? Ну тогда мы вводим войска в Джалабрус. Как, не трогать курдов? Тогда давайте о Гюлене. Измученному Байдену приходится несколько часов объяснять особенности судебной системы и говорить о том, что он «привез с собой команду юристов», а в результате проамериканские курды скрипя зубами переправляются за Евфрат. И американцы сами в этом виноваты, поскольку уже давно перешли на схему «поддержим всех – кто-нибудь ведь победит». В проигравших пока что они сами.
Следующий элемент тактической схемы – сами курды. В Турцию вовремя приезжает лидер Демократической партии Иракского Курдистана Масуд Барзани, где неожиданно делает ряд протурецких заявлений. Вроде бы сенсация, но надо помнить, что племенам барзан и зибари глубоко чужды интересы турецких курдов как политически, так и этнически. Масуд Мустафаевич даже начальное образование получил на арабском языке, пока его отец переживал разгром «Мехабадской республики», пробившись с боями в СССР. Его естественный ареал обитания и политической деятельности – Ирак и только Ирак, а о «всемирной курдской идентичности» он и не собирается даже думать. И уж тем более соотносить свои интересы с каким-нибудь сектантским антитурецким движением типа Рабочей партии Курдистана с их красной звездой на флаге, кинематографичным женским батальоном и узником Оджаланом.
Попытки представить 30-миллионный курдский народ как нечто единое хоть этнографически, хоть лингвистически обречены на провал. А в политическом отношении это невозможно в принципе. Даже туркам несколько десятилетий подряд удавалось формировать из лояльных местным порядкам курдские отряды самообороны, пусть бы даже с помощью подкупа и насилия. Если даже в условиях родоплеменного мышления часть турецких курдов шла на сотрудничество с Анкарой, что уж тут говорить об этнически и географически далеких иракских курдах, говорящих на другом диалекте, формировавшихся в арабском окружении и в принципиально иной политической среде.
Эрдоган демонстрирует миру дружбу с Барзани, позиция и мнение которого, как и его партии и племени, выдаются за мнение большинства курдов. Выступления Барзани в Анкаре были призваны прикрыть и как бы «санкционировать» операцию на турецко-сирийской границе, при этом сам Барзани мог об этом вовсе не знать. Его люди никогда не выйдут за пределы своего этнического ареала ради мифических общекурдских интересов в провинции Алеппо.
Последняя проблема, которая стояла перед Эрдоганом перед «закрытием окна» на границе, это собственно Дамаск. Если бы турецкий лидер мог действовать в соответствии со своим мироощущением, он бы вовсе игнорировал и правительство Сирии, и саму Сирию. Он и так долгое время делал вид, что Башара Асада уже не существует, и явно поверил в это, что сыграло с ним нехорошую шутку.
Но у Дамаска есть свое мнение, и игнорировать его опасно. Любое пребывание турецких войск на сирийской территории воспринимается как оскорбление, и Сирия закономерно подала протест в ООН. А еще до этого случился инцидент с сирийскими самолетами, которые демонстративно отбомбились неподалеку от позиций проамериканских курдов, усиленных, как потом выяснилось, американским спецназом. Спецназ этот обучен в любой сложной ситуации прятаться и звать маму – свою авиацию, которая незамедлительно появилась, а потом заявила, что «отогнала» сирийские самолеты. Быстро распространилась версия, что американцы заранее уведомили Россию (а не Дамаск) об участии своих солдат в короткой наземной операции в районе Ракки. Косвенно это подтвердили Лавров и Керри, подчеркнув «успешное сотрудничество по каналам связи». Потом эти данные попали к сирийцам, которые пошли на демонстрацию силы, не согласовав свои действия с Москвой.
Насколько эта цепочка событий точна, пока непонятно. Теоретически Дамаск действительно мог обозначить свою силу таким образом. В конце концов, Башар Асад – самостоятельный политический деятель, которому РФ лишь оказывает помощь, а не манипулирует им. И он не хотел бы присутствия на своей территории американских войск в любой форме. Как и не хотел бы повышенной активности сил, которые в силу различных обстоятельств впали в зависимость от американской помощи, как некоторые курдские движения.
Повторимся: все, что нужно было Эрдогану, – закрыть «окно» на границе и лишить наступавших курдов оперативных возможностей. А в результате всех этих тактических интриг Москва оказалась втянута в конфликт, заседание Совбеза ООН по заявлению Сирии уже назначено, и свою позицию там надо как-то проявить. А то, что Анкаре кажется успешной операцией, всем остальным участникам событий, включая США и РФ, представляется грудой амбиций, в которой отсутствует даже намек на архитектуру стратегии, пусть даже региональной.
Турки свои пять копеек получили. А остальным теперь на десять рублей разбираться.
* Организация, в отношении которой судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным ФЗ “О противодействии экстремистской деятельности”
Свежие комментарии