Иноземка пришла к соседке и начала намаз: реакция русской женщины не заставила себя долго ждать

Незваная гостья с ковриком

Всё случилось в Москве, в элитном жилом комплексе, где квартиры с мраморными полами и консьержами в форме.

Поселились там две женщины, мусульманки, из Средней Азии. Пишут, что они всегда в шёлковых платках, платья длинные, улыбки приветливые, будто с витрины магазина. Соседей сразу разглядывали, разговоры заводили, про детей да рецепты плова болтали. Одна из них, зовут, скажем, Гульнара, особенно активной была. К соседке, Анне, православной, что в храме свечи ставит, она быстро в доверие влезла. То в лифте встретит, то у подъезда поболтает. А потом, в один день, попросилась в гости: «Замёрзла, Анна Ивановна, чаю бы попить».

Анна, добрая душа, пустила. Накрыла стол, самовар старенький достала, варенье малиновое поставила. Поболтали о жизни, о ценах на рынке. Я, старушка, читаю и недоумеваю: ну, чай пьют, и ладно, что дальше? А дальше Гульнара вдруг говорит: «Время намаза, пропустить нельзя. Бог-то один, правда?» И, не дожидаясь ответа, из сумки коврик достаёт, зелёный, с узорами, и прямо в гостиной расстилает. Я сижу и думаю: неужто в гостях так себя ведут?

Православный отпор

Анна, пишут, сперва растерялась. Стоит, смотрит, как гостья поклоны бьёт, а в голове пустота. Но недолго она в столбняке была. Вспомнила, что сама православная, да и время молитвы своё есть. «Раз Бог один, — говорит, — то и мне пора молиться».

Пошла к иконам в углу, где лампадка тёплая горит, и запела во весь голос «Царю Небесный». Пишут, голос у неё звонкий, в хоре церковном не раз пела, так что стены задрожали. Гульнара, что на коврике кланялась, сразу замолчала, голову подняла, а лицо, говорят, будто лимон укусила — зелёное от злости.

Не прошло и минуты, как она коврик свернула, сумку схватила и молча к двери. Ни «до свидания», ни «спасибо за чай». С тех пор, пишут, к Анне больше не подходила, в лифте глаза отводит. Я, бабушка, недоумеваю: это как же так? Сама напросилась, сама молиться начала, а как хозяйка своё спела, так обиделась? У нас в посёлке, если в гости идёшь, хозяйку уважаешь, а тут — коврик в гостиной.

Священник о миссионерстве

Историю эту священник, протоиерей Михаил Зазвонов, рассказал. Пишут, что он в храме недалеко от того ЖК служит, борода седая, глаза добрые, но строгие. Сказал, что случай этот — не просто наглость, а лукавое миссионерство. Мол, такие гостьи, как Гульнара, под видом дружбы ислам навязывают, особенно тем, кто в вере не твёрд. «Странно, — говорит, — Бога одного признать, а как православная молитва зазвучала, так оскорбиться». Пишут, что он Анне посоветовал впредь осторожнее быть, а её молитву похвалил — мол, просто, но действенно.

Я, старушка, читаю и думаю: неужто правда, что под видом чая в гости лезут, чтобы веру свою продвигать? У нас в посёлке, помню, соседка, тётя Клава, тоже в гости звала, но только пироги пекла, а не молитвы пела. А тут, пишут, такие случаи не редкость. В парках, в метро, даже на детских площадках коврики расстилают, а если кто против, ещё и спорят.

Другие случаи с молитвами

Пишут, что не везде молитва, как у Анны, помогает. В Москве, в переходе у метро «Сухаревская», парень, мигрант, намаз читал прямо на кафеле, среди толпы. Мужчина местный, в куртке кожаной, начал «Отче наш» нараспев читать, телефон достал, снимает. А тот, на коврике, даже глаз не поднял, будто не слышит. Пишут, что он потом встал, коврик под мышку, и ушёл, не споря. Но не потому, что молитва подействовала, а просто время намаза кончилось. Я, бабушка, недоумеваю: это что, в переходах теперь молиться будут? У нас в посёлке, если кто в церкви молится, никто не мешает, но на улице-то зачем?

Ещё случай был, в апреле 2025 года, у ВДНХ. Женщина, Елена, шла по аллее, а там мигрант, лет тридцати, в джинсах и кепке, коврик расстелил прямо на тротуаре. Она телефон достала, начала снимать, говорит: «Это что, теперь так можно? Полиции покажу». Тот вскочил, начал спорить: «В мечети на проспекте Мира молимся, чем парк хуже?» Но как про депортацию услышал, коврик свернул и чуть ли не бегом ушёл. Пишут, что Елена видео в полицию отправила, а там дело завели. Я сижу и думаю: неужто только полиция и останавливает?

Похожие истории

Такие случаи, пишут, по всей Москве множатся. В марте 2025 года в Люблино мигранта оштрафовали на 35 тысяч рублей за намаз в магазине. Пишут, что он в подсобке коврик расстелил, а хозяин, русский, полицию вызвал. Суд решил, что это миссионерство, и парня депортировали. В Туле, в феврале 2025 года, другой мигрант на стройке намаз читал, прямо на глазах у рабочих. Штраф выписали, 40 тысяч, и въезд в Россию на пять лет закрыли. Я, старушка, недоумеваю: это что, теперь везде коврики расстилать будут? У нас в посёлке церковь есть, мечеть в райцентре, и никто на улице не молится.

Пишут, что в Москве даже молельные комнаты на парковках и детских площадках появляются. В одном дворе, на севере города, мигранты угол огородили, ковры постелили, лампы повесили. Жильцы жаловались, но пока ничего не убрали. Я сижу и думаю: неужто так и будут в чужих домах и дворах свои порядки наводить?

Зачем мне эти истории?

Я в церковь хожу, крестик ношу, а тут в гости лезут с намазами. Хочу, чтобы мои внуки в России росли, где вера своя, родная, а чужая — в своих стенах. Пусть Анна и дальше молитвы поёт, пусть полиция порядок наводит. Я за Россию, за своих, за тишину в доме. А эти истории с ковриками — только сердце тревожат.