Постоянно действующее производственное совещание – пожалуй, такая характеристика больше всего подходит к Государственному совету, что провёл ныне заседание в новом составе. И, как полагали многие, в новом качестве. Или надеялись.

Но это не то ПДПС, что действовало на предприятиях и в организациях во времена СССР под руководством профсоюзных комитетов и считалось одной из форм контроля трудящихся над производством и администрацией. Нет, заседание Госсовета напоминало его по существу: обсуждение производственных, финансовых и организационных вопросов, возникающих в той или иной сфере, отчёт министров, губернаторов и прочих высших чиновников о том, как ими выполняются ранее принятые решения или/и указания президента, обмен предложениями и требованиями как первый шаг к разработке и обсуждению проектов текущих и перспективных планов развития страны. Словом, чистое производственное совещание. Только во главе не с профсоюзом, а с президентом. Впрочем, он частично исполняет и эту роль, регулярно будируя социальные вопросы, задавая отчётам чиновников социальную мерность. И спрашивая по ней.

Ну и, конечно, представителей трудящихся в Госсовете нет. Если, конечно, таковыми не считать представителей Госдумы и Совета Федерации.

Чем не пленум ЦК?

По ходу, по стилю, по тематике то, что было сегодня явлено публике на совместном заседании Госсовета и Совета по стратегическому развитию и национальным проектам, зримо напоминало именно совещание и именно производственное. А вот тема заседания – достижение национальных целей и развития России до 2030 года – вызвала более, так сказать, высокорангированные ассоциации. Коряво, конечно, но как иначе обозначить разницу между ПДПС, обязанными быть на предприятиях с численностью трудящихся от 300 человек, и пленумами ЦК КПСС, представлявшими под 15 млн членов партии? И соответствующего веса вопросы решавшими?

Нет, между пленумом ЦК и нынешним Госсоветом тоже аналогии не линейные. Но, во всяком случае, имеющие право на существование после того как президент Путин утвердил 21 декабря новый состав Государственного совета. И вошли в него главы обеих палат парламента, председатель и члены правительства, губернаторы, полпреды президента в федеральных округах, лидеры парламентских партий и представители общественных объединений. И задачей этого органа объявлена разработка очень широкого круга тем – от внешней и внутренней политики страны до национальных проектов и политики кадровой. Ну, и финансы, разумеется: бюджет в основе всего, так что кому и сколько денег – тоже в фундаменте возглавляемого президентом консультативного органа. Да, консультативного, ибо права законодательной инициативы у Государственного совета нет.

Но ведь и в ЦК в конечном итоге собирали-кооптировали управленческую элиту страны! И обсуждались там опять-таки стратегические задачи развития. Конечно, то, что каждый пленум ЦК в устах тогдашней государственной пропаганды назывался "историческим", – это, конечно, балаган. Но в той структуре власти, что существовала во времена СССР, то собрание – формально даже не конституционное (до принятия пресловутой 6-й статьи о руководящей роли КПСС в 1977 году), – обсуждало и затем давало рекомендации по стратегическим целям.

Ровно как и Госсовет ныне. И полученный им ныне новый конституционный статус – тоже в духе обеспечения и большей представительности его в смысле подключения властей на местах к формированию решений национального значения и большей законности этих его национальных решений.

"Спасибо, Владимир Владимирович…"

Именно этот постоянно звучащий рефрен в словах выступавших, собственно, и подталкивает к мысли о законности. При всей представительности прежний Государственный совет напоминал картину Ильи Репина "Торжественное заседание Госсовета": много элитарности, много пафоса при, в общем, не более чем законосовещательном, консультативном его статусе. Потому явно не из лести – или не из неё одной – министры и губернаторы на нынешнем заседании благодарили президента. Ибо чтобы придать характер государственного закона или государственной программы рекомендациям и пожеланиям, высказанным в прежнем статусе, именно Владимир Путин как глава государства обязан был освящать всё своими указами и распоряжениями. Расширение же полномочий и состава в известной мере облегчает ему эту работу.

То есть законодательным органом новый Госсовет не стал – но он стал законосовещательным органом не при президенте, как при государе, а при всех высших управленческих органах России. И с их участием. Аккурат как ЦК КПСС до 1977 года.

А те 18 комиссий по социально-экономическому развитию страны, что будут при нём работать, в этом смысле призваны быть отделами ЦК.

Кстати, весьма профессионально работали...

И очень правильно назвал глава Республики Тыва Шолбан Кара-оол такой Госсовет "мозговым центром" государства.

Мозговой центр государства

Конечно, не может не возникнуть вопрос, каким образом вырабатывались в своё время решения ЦК и как они претворялись в жизнь, как модно было тогда говорить.

Решения ЦК, разумеется, готовились. И технически, и организационно, и подковёрно. Готовились в отделах ЦК, которые непосредственно курировались секретарями ЦК. То есть представителями высшего партийного ареопага. Который, в свою очередь, хоть и считался органом коллективным и сменяемым, на самом деле был ближним кругом главы партии, её первого или генерального секретаря. И именно это привело в конечном итоге КПСС к её краху – никакой профессионализм не помог выжить, когда на место генсека внутренние интриги привели балабола, у которого язык был вместо лобных долей мозга.

Не грозит ли подобная опасность Государственному совету? При всей – признавай это или нет – историчности фигуры Владимира Путина он не вечен. Сможет ли когда-либо именно Госсовет, представляющий всю властную и большинство просто элит страны, сыграть свою роль в определении пусть не равновеликой, но преемственной фигуры будущего главы страны? Или хотя бы – не разрушительной, как нередко бывало в России?

Посмотрим. На первом заседании нового Госсовета действительно определялись стратегические шаги на десятилетия вперёд, как выразился тот же тувинский руководитель. А вот будет ли он готов делать стратегические выборы, если потребуется?