Полностью разделяю мнение автора. Считаю, что миграция допустима только в следствии природных катаклизмов, все остальное - дело рук тех, кто там живет. Пассивно или активно он участвовал он в осквернении земли, дарованной твоему народу Богом, не имеет принципиального значения.
Один достаточно известный блогер, «выбравший свободу», то есть навостривший лыжи за кордон, написал прочувствованный пост о Родине. Основная мысль – что Родина там, где тебе хорошо, и вообще мыслями о Родине в традиционном смысле лучше не забивать голову; куда переехал – там и прохлаждайся.
Мысль не новая, на чей-то взгляд бесспорная, но все же я воспринимаю это дело по-другому.
Мне вот, человеку несогласному со многим, если не со всем «в этой стране», всегда было как-то неловко даже думать об эмиграции (поэтому я о ней никогда всерьез и не думал). Ну в самом деле: где-то люди соорудили себе уютную и удобную страну, с разумным государственным устройством, с правильными законами – и тут к ним скребешься ты: «Ой, люди добрые, вы тут так хорошо живете, так у вас всё здорово – можно и я к вам? А то у нас, понимаете ли, кругом одни кретины и мерзавцы, везде бардак – ну их к черту! Возьмите меня к себе, я вам понравлюсь!»
Тьфу. Никогда мне не нравилась идея быть приживалом в чужом раю. В этом смысле Родина, конечно – не то место, где надо взасос целовать березки или там петь дифирамбы великому и могучему русскому языку. Березки везде одни и те же, а русский, как я догадываюсь, всего лишь один из большого количества человеческих языков.
Родина – это крест. Сделать в этих снегах что-то приличное, чтобы «от людей было не стыдно» – это, в общем-то, наша задача. Моя в том числе. Пока я здесь, на Родине – можно считать, что я или выполняю ее, или по крайней мере готовлюсь ее выполнять (вторым, по моим наблюдениям, у нас занимаются 99% населения – готовятся то бишь). А свалить – значит, сдаться. Признать свою беспомощность.
Наши эмигранты, конечно, будут спорить с этим с пеной у рта – но я все равно думаю, что в других странах эмигрантов только так и воспринимают: как сдавшихся. И я их так воспринимаю.
Быть сдавшимся, само собой, не страшно. Но, на мой взгляд, несолидно. Не к лицу.
Алексей Рощин
Тьфу. Никогда мне не нравилась идея быть приживалом в чужом раю. В этом смысле Родина, конечно – не то место, где надо взасос целовать березки или там петь дифирамбы великому и могучему русскому языку. Березки везде одни и те же, а русский, как я догадываюсь, всего лишь один из большого количества человеческих языков.
Родина – это крест. Сделать в этих снегах что-то приличное, чтобы «от людей было не стыдно» – это, в общем-то, наша задача. Моя в том числе. Пока я здесь, на Родине – можно считать, что я или выполняю ее, или по крайней мере готовлюсь ее выполнять (вторым, по моим наблюдениям, у нас занимаются 99% населения – готовятся то бишь). А свалить – значит, сдаться. Признать свою беспомощность.
Наши эмигранты, конечно, будут спорить с этим с пеной у рта – но я все равно думаю, что в других странах эмигрантов только так и воспринимают: как сдавшихся. И я их так воспринимаю.
Быть сдавшимся, само собой, не страшно. Но, на мой взгляд, несолидно. Не к лицу.
Алексей Рощин
Свежие комментарии